Варрэн-Лин: Узы Стаи - Юна Ариманта Страница 13

— Он ведь не умрет? — чуть не плача, спросила она Хоегарда. От страха за жизнь Штороса сила выходила из-под контроля, и огонь дорожками разбегался по земле от ее лап.

— Мы сделаем все, чтобы он выжил, — размыто проговорил Хоегард, не прекращая вылизывать его. — Отойди, пожалуйста!

Динка вскочила и бессмысленно заметалась по берегу огненной реки, в попытках хоть как-то справиться с нестерпимой болью в груди. Он не может умереть! Не сейчас! После всего, что они пережили, вот так глупо и бессмысленно. Уже оказавшись у себя дома, но так и не успев порадоваться этому. Хоть он и говорил, что его здесь не ждут… Хоть и был уверен, что здесь его убьют собственные дети… Все равно он радовался этому миру, как ребенок, вернувшийся домой. Кажется, радовался больше всех остальных.

Варрэны искоса наблюдали за ней, не прекращая вылизывать товарища. А она даже этим ему помочь не могла! Динка приоткрыла рот и зло выплюнула клубок огня в реку, в которой нельзя искупаться. Глаза наполнились слезами.

Динка окинула мутным взглядом вокруг себя. Ее окружала красная безжизненная равнина, на которой не видно мгновенно впитавшейся в землю крови, две неподвижные луны в небе и вечный полмрак. Проклятый мир Варра, преисподняя, навечно запечатанная Яхве...

— Ненавижу! — заорала Динка, выпуская из души свою боль на свободу. Над равниной раздался ее долгий заунывный вой.

— Будь ты проклят, мир Варра! — она хотела бы плакать, захлебываясь рыданиями, но из горла выходили только завывания. Динка упала на землю и с воем покатилась по ней, царапая когтями сухую землю.

— Уау-у-у-а-у-а, — но стенания не приносили облегчения, распаляя пожар в груди еще больше. Огонь, полыхающий вокруг ее тела, сжигал воздух и слепил глаза. Если Шторос не очнется... Если не откроет глаза... Если никогда больше никто не назовет ее козочкой, то как она будет жить дальше?

Жуткие мысли раскаленными иглами врывались в ее сознание, причиняя невыносимую боль, и она выла от этой боли.

Тяжелое тело опустилось на нее сверху, придавив к земле и затруднив дыхание. Черная длинная грива укрыла ее, как покрывало. Широкий мокрый язык заскользил по ее морде. Огонь тут же опал и скорчился внутри пульсирующим комком.

— Уйди, отпусти меня, — Динка слабо барахталась под тяжестью Дайма, но даже ее звериных сил было недостаточно, чтобы сдвинуть его с места.

— Тш-ш-ш, — услышала она в мыслях его голос. — Тихо, Динка, тихо.

Дайм прижал ее к земле, почти полностью обездвижив, обхватил лапами ее голову и грубовато вылизывал ее морду и шею.

— Он мой, — заскулила Динка. — Я его никому не отдам, даже смерти.

— Он еще жив. Он выберется, вот увидишь! Ради тебя он вернется даже из объятий смерти, — мягко увещевал ее Дайм, и Динка постепенно успокаивалась от его спокойных разумных мыслей, от тяжести его тела, от ласковых прикосновений его языка.

Навалилась немыслимая усталость. Ей снова хотелось сбежать в мир снов. Туда, где все спокойно. Где нет этой красной равнины, залитой кровью, и обгорелого безжизненного тела на ней.

— Спи, девочка. Спи, маленькая. Тш-ш-ш, — урчал Дайм, сменив вылизывания на нежное почесывание зубами по шее и за ухом. Динка последний раз рыкнула и затихла.

Проснулась она от шепота и приглушенного смеха, не сразу сообразив, где и кто она. Шепот был слышен в голове, но так неразборчиво, что слов понять она не могла. Динка приоткрыла тяжелые веки и осмотрелась. Вечный полумрак, красная равнина, огненная река… Увиденное напоминало кошмарный сон, в котором вот-вот произойдет что-то непоправимое…

— … в таком виде, — услышала обрывок мысли, произнесенной до боли знакомым голосом, а следом сдерживаемые смешки на разные голоса.

— Шторос! — подскочила Динка, как ужаленная, и беспорядочно закрутилась на месте, пытаясь понять, где же варрэны. Они оказались прямо у нее позади. Лежали все вчетвером, тесно сплетаясь телами и укрывая от взгляда лежащего в середине клубка Штороса.

— Шторос! — Динка одним прыжком преодолела разделяющее их расстояние и, распихав носом серый и белый бока, сунулась вглубь клубка.

— Эй-эй, козочка, полегче! Не трогай меня! — раздался в голове насмешливый голос, когда Хоегард и Тирсвад посторонились, и Динка с разбегу чуть не рухнула на лежащего в центре Штороса. Затормозив в последний момент, она осторожно протянула к нему нос.

Он выглядел по-прежнему ужасно, но гораздо лучше, чем в прошлый раз. Черная обугленная кожа почти сошла с тела. Тирсвад как раз слизывал последний обугленный лоскут у Штороса на затылке. Все его тело было покрыто тонюсенькой полупрозрачной бледно-розовой кожицей без намека на шерсть. Выгорели даже рога, и на совершенно лысой голове выделялся каждый бугор черепа и, словно изумруды, горели по-прежнему яркие глаза. Он лежал на брюхе, поджав под себя все четыре лапы и приподняв над землей голову.

— Ну как? — осклабился он, заметив, что Динка его пристально разглядывает. — Красавец?

— Живой… — облегченно выдохнула Динка.

— Лучше бы сдох, чем стать таким, — недовольно фыркнул Шторос. — Как я теперь в таком виде покажусь в племени? Меня же засмеют! Даже убивать никто не станет из жалости.

— Это единственное, что волнует тебя в такой момент? — поразилась Динка. — Твой внешний вид?

— А что меня еще должно волновать? — буркнул он. Видно было, что с приходом Динки его приподнятое настроение стремительно портилось. — Даже рогов теперь нет… Ты не представляешь, какой это позор среди варрэнов, лишиться рогов.

Остальные тактично молчали, зализывая собственные раны.

— Скажи мне почему всегда ты оказываешься в опасности? — напустилась Динка на Штороса. — Как будто специально ищешь смерти!

— А как мне еще привлечь твое внимание? — злобно зарычал Шторос.

Динка осеклась, растерявшись от такого заявления. Он внимательно наблюдал за ее реакцией, не отводя своих зеленых глаз.

— Никогда не подойдешь ко мне сама, поиметь тебя не позволяешь, — безжалостно продолжал он. — Что мне еще сделать, чтобы ты выделила меня из толпы твоих обожателей?

Со стороны Хоегарда послышался сдавленный смешок. Но Шторос не шутил, и в ответ на смех друга оскалился и зарычал. Несмотря на плачевное состояние, рык получился угрожающий.

— Ну все, хватит, — вступил вдруг в разговор Дайм, спасая Динку от необходимости отвечать.