Звериная страсть - Лисавета Челищева Страница 13

Знала я, что не смогу избежать ритуальной участи этой, но единственное, что могла — способ отыскать и пережить роковую ночь эту, чтобы к любимым вернуться домой.

Внезапно тишину нарушил хруст веток валежника, и я замерла на месте.

Звук все приближался, сопровождаемый лаем собак.

Похоже, деревенские полны решимости словить меня тотчас. Нужно действовать быстро, чтобы выиграть хоть немного времени и сестре все поведать.

Я начала пробираться меж елей густых, молясь Велесу батюшке, чтобы темнота эта скрыла присутствие мое.

Собравшийся народ судорожно искал меня, их факелы мерцали в ночи.

Двигалась я как лисица бесшумная, крадучись по покрытому снегом мху.

Наконец добралась до окраины леса и проскользнула по тропке в деревню, где стоял домик родни моей.

Осторожно подойдя, заглянула я в замерзшее окошко и поскреблась ногтем, как делала в детстве, чтобы не разбудить остальных.

Дверь открыла Милава, в глазах ее читалось одновременно облегчение и беспокойство.

— Шура! Скорее заходи внутрь, — прошептала она, затягивая меня в безопасное пространство избы.

Я поспешно наставляю сестру, чтобы та не позволила родителям бросать вызов общине и старейшинам по судьбу мою. Сетуя на то, что у меня нет другого выбора, кроме как согласиться на ритуал этот.

Пришлось горячо заверить ее, что не сдамся на милость смерти и найду способ вырваться из лап вурдалаков. И коли кости мои к утру не найдут на другом берегу реки у омута, куда меня переправят на лодке ритуальной ночью этой, должны знать они, что жива я ещё и вернусь, дабы спасти их из пут проклятой деревни этой, как время будет.

На прощание прошу я Милавушку передать Лукьяну, что люблю его сильно и согласна выйти за него сразу после моего возвращения благополучного. Умоляю сестру помешать ему отправиться на поиски мои, так как не безопасно это.

Не успела я и договорить, как кто-то из деревенских хватает меня за локоть, и другие руки, словно железные тиски, обхватывают запястья мои.

Сестра вскрикивает, оттащить их от меня пытается, но без толку все это.

Деревенские тащат меня на площадь, где уже ожидает загнанная в петлю собственного страха, толпа, готовясь к ритуалу Чернобога.

Меня наряжают в яркие одежды и обмазывают лицо скота убитого кровью — с намерением привлечь нечистых духов на берегу другом проклятом.

Связанную и с кляпом во рту, помещают меня на борт узкой лодки, и только тут замечаю я, как запыхавшаяся Милава сует мне что-то впопыхах в ладошку. Шепчет мне на ушко, что от бабы Озары это.

Маленький теплый предмет, завернутый в холщовую ткань, быстро согревает мне руку.

Благодарно киваю сестрице, пряча горячий камушек в рукаве.

Лодка отправилась в путь, скользя по незамерзающей быстротечной речке под пристальным взглядом луны ясноликой.

Жуткие звуки бубнов волхвов и рога охотничьего долго ещё эхом отдавались в ночи.

От страха лютого потупились все остальные чувства разумные, сковав тело мое цепями незримыми.

Лодка плыла вниз по течению реки Убороть, скороспешно унося меня все ближе и ближе к владениям Чернобога и нечисти — омуту чёртову.

Спустя, казалось, вечность целую, прибыло судёнышко к излучине — месту, которого боялись все живые. Поговаривали, что даже животина лесная проклятого омута этого стороной обходит.

Лодку резко крутануло на повороте, чуть не опрокинув меня в воду ледяную, но пологий песчаный берег смягчил приговор мой горестный. А вот от деревянного судна моего остались лишь развалины да щепки.

Пока тишина кромешная была единственным звуковым фоном у реки, изо всех сил попыталась я освободиться от сковывавших меня уз верёвок затянутых.

С трудом освободив руки, я погрузилась в воду на коленях стоя.

Пришлось сцепить зубы от лютого холода, пока смывала с себя всю кровь ритуальную.

Выйдя из воды на запорошенный берег, я прислушалась, чутко уловив неподалеку низкое рычание.

Неужто вурдалаки поспели уже уловить запах мой так скоро?!!

В отчаянии я сбросила с себя всю испачканную кровью, намокшую одежку, оставив на себе лишь сарафан лёгкий.

Платок и полушубок оставила у кромки леса в надежде, что это послужит ложным следом для моих преследователей.

Хватая воздух ртом, я рванула в противоположную сторону чащи, моля Богов всех Родных, чтобы начавшаяся метель замела позади следы все мои.

Выбившись из сил уже через несколько минут бега по высоким сугробам, я упала на четвереньки, утопая в мягком снегу.

Горячие слёзы обожгли мои заледенелые щёки.

Это был бы конец мой, если бы желание выбраться из этого кошмара ночного и вернуться к моему Лукьяну не было сильнее.

Прикусив губу до крови, я приподнялась и уверенно двинулась сквозь надвигающуюся вьюгу.

Нога внезапно соскользнула куда-то, увлекая все тело за собой.

Схватившись за сук пня, я еле выкарабкалась из неизвестности этой, напугавшей меня до звона в ушах от барабана сердечного.

Оказалось, что наткнулась я на пустующую нору лисью под снегом у дуба могучего.

Недолго думая, забираюсь внутрь и сворачиваюсь клубочком среди затхлого запаха листьев сухих и мха, загородив вход в нору ветками еловыми.

Непроизвольные всхлипывания пришлось прекратить и закрыть себе рот ладошкой, ибо уже через несколько минут наблюдала я из своего укрытия, как мимо ловко проносятся высоченные скрючившийся фигуры вурдалаков с остекленевшими от голода глазами и оскаленными рылами. Метель и сугробы были им нипочём.

Сердце сковало от страшного осознания, что в любой момент они меня вот-вот учуют.

Я забилась как можно глубже в нору, молясь, чтобы нечеловекоподобные твари навьи, учуявшие мое присутствие, не смогли обнаружить, где прячусь я.

Снаружи пара вурдалаков переговаривалась меж собой, их рычащие голоса разносились в ночи: — Чую плоть человеческую, но слыхом не слыхать, видом не видать ее!.. — прошипел один из них, глаза его сузились от голода.

— Да… Молодая, аппетитная! Близко, но не могу я вынюхать место… где мясо наше. — надрывно вторил другой.

Возбужденные и оголодавшие по крови людской, нечисть все больше и больше разъярялась, их пыл разлился в жаркий спор.

Я настороженно прислушивалась, сердце затаив, когда один из них споткнулся и рухнул на четвереньки прямо возле входа в нору мою из-за склочной драки сородичей.

Вурдалак принюхался к воздуху, его уродливое сморщенное лицо с иссохшей серой кожей исказилось от предвкушения.

— Человечина поблизости! — сипло рыкнул он. — Мы должны найти мясо, а не перебить друг друга!

Затаив дыхание, я неподвижно сидела в тесноте укрытия своего, боясь и пошевелиться.

Наконец, спустя час мучительный тишины вокруг, решила я, что пора покинуть убежище и бежать. Если бы задержалась, кровопийцы наверняка