Единственная для черного дракона - Марина Николаевна Александрова Страница 13

Я ещё раз кивнула.

— Порядок там имею право наводить только я, — с какой-то непередаваемой гордостью, заявила она. — Ты можешь пользоваться этой душевой, кухней и спальней для прислуги. Посмотрим, к чему тебя приспособить… Пока же иди мойся, я подберу для тебя платье.

Женщина резко развернулась на каблуках и, жестко чеканя шаг, направилась дальше по коридору. Я же смотрела ей в след и думала над тем, куда меня занесло? Почему Риман сказал, что я его ответственность так, что это всё объяснило этой Каас и тут же поставило меня в один ряд с прислугой? Нет, я понимала, что мне некуда идти и не на что жить, но всё же хотелось бы и понимать свой статус теперь?

Войдя в небольшую комнату, отделанную светлым камнем, я на долю секунды растерялась, так как я тут же оказалась перед зеркалом, что висело над раковиной. На меня смотрели встревоженные бледно-зелёные глаза на детском лице, которое было усыпано веснушками. В обрамлении тугих кудряшек, которые сейчас больше всего напоминали грязно-рыжую паклю. На вид мне и впрямь было не больше двенадцати — тринадцати лет, так как никаких женских признаков пока не наблюдалось. Плоская, невозможно худая, низкого роста. Узнала ли я своё отражение? Нет.

В доме Римана был водопровод. И, вот, что странно, меня скорее расстроило отсутствие горячей воды, нежели удивило присутствие крана с холодной водой в ванной. Откуда-то я знала, что водопровод в доме — это показатель достатка? И всё же, мыться холодной водой было неприятно. Слишком холодно. Из всех принадлежностей было лишь темное и вонючее мыло. И, я готова была поклясться, что для меня такие условия были из ряда вон!

Помывшись, и взглянув на себя вновь, ничего не изменилось. Только теперь стало понятно, что мои волосы желто-рыжие и лишь две пряди на висках темно-красного цвета.

— Кто ты? — прошептала я своему отражению.

Ответа, конечно же, не последовало. Я не знала лица, что смотрело на меня с зеркальной глади. Единственное, что я могла сказать совершенно точно — внешность у меня весьма посредственная. Бывают рыжие женщины, чей цвет волос насыщен и ярок. Мои волосы были не из той категории. Собственно всё: глаза, цвет губ, кожи и волос казался каким-то невзрачно-припылённым.

— Если закончила, то возьми одежду у двери.

От холода меня начало знобить, когда я приоткрыла дверь и втащила внутрь то, что было предложено. Черное линялое платье болталось на мне как на вешалке, но по крайне мере теперь у меня было что-то теплое и шерстяное. Среди вещей были даже вязаные штаны, которые я так же поспешила натянуть на себя. Вместо моих сапог мне были выделены туфли на несколько размеров больше моей ноги и толстые носки. Натянув все предложенные вещи, я ещё раз посмотрела на свое отражение и поняла, что в зеркало лучше не смотреть вовсе. Ответов в нем не оказалось, а вот поводов для расстройства было предостаточно. Причесав жестким гребнем свои волосы, я заплела их в тугую косу и перехватила кусочком верёвки от своих штанов. Каким-то внутренним чутьем, я уже знала, что Каас понравится зализанная серая мышь, в которую я так запросто превратилась. И залог моего выживания и сносного проживания в доме Римана заключался в том, насколько я смогу поладить с этой женщиной. Толком ничего не знав ни о Римане, ни о его домработнице, я уже сделала вывод, что Риман сбагрил меня ей. Возможно, сегодня последний день, когда я была ему интересна. И с этого дня той, кто будет обо мне заботится станет Каас? То, насколько хорошо я смогу устроиться рядом с ней, будет зависеть уже от меня.

У меня было острое чувство, что нечто внутри меня потянулось к этой женщине, точно впиваясь в её энергетическую структуру, считывая её, подстраиваясь под неё и становясь такой, как нужно, чтобы ей захотелось сделать всё что угодно для меня.

Сложив аккуратной стопкой свои вещи, я споро протерла пол в ванной и постаралась придать окружающему меня пространству прежний вид.

Как только мне это более-менее удалось, я вышла в коридор, где меня уже ждала Каас.

Она не подала виду, что ей интересно, в каком состоянии ванна после меня, но я видела, как скользнул её взгляд в приоткрывшуюся дверь. Видела, как скривился её рот в едва заметной улыбке. Словно кожей почувствовала, что она довольна.

— Что умеешь делать? — тут же начала она разговор, поворачиваясь ко мне спиной и устремляясь дальше по коридору. — Так или иначе, но в хозяйские комнаты даже не думай попасть. У меня достаточно работы для кого-то вроде тебя. Во-первых, сад. Наконец-то мы сможем убрать статью расходов на садовника. Во-вторых, будешь отвечать за уборку на кухне и в наших комнатах. Так же, за жеребцом Римана так же будешь смотреть теперь ты.

— Да, госпожа, — тихо ответила я, зябко поведя плечами, стоило нам оказаться на кухне.

Каас заметила этот мой жест и к моему изумлению она тут же наклонилась к поленнице и очень быстро закинула в печь аж три массивных палена.

Возможно, Каас самой стало холодно? Быть может, всё это мне лишь кажется? Как бы там ни было, не следует думать об этом слишком усердно. Все ответы есть там, где существует моя настоящая личность, и чем больше я думаю об этом, тем сильнее у меня начинает болеть голова. Я определённо не хочу вспоминать то, что предпочла забыть. В конце концов, разве плохо, что я могу располагать к себе людей? Разве не значит это, что так моя жизнь будет легче?

Дни потянулись странной вереницей. Сперва, было тяжело понять, что именно нужно делать, но я как-то быстро адаптировалась ко всему. Да и Каас на словах вверив мне много дел по дому, на деле позволяла ухаживать за лошадью Римана да готовить сад к зимовке. Если так подумать, меня с натяжкой можно было назвать служанкой. Я много гуляла, ухаживала за растениями да за лошадью. Постепенно из-за чопорной и неприступной оболочки Каас появилась женщина, которой было безумно одиноко в доме медведя-отшельника. Ей где-то не хватало общения, а где-то хотелось заботиться о… ребёнке? Да, думаю, именно так. Я стала подменой. Я чувствовала это. Но это вовсе не злило меня. Скорее, я была рада такой возможности закрепиться в незнакомом мне месте.

Как-то незаметно пришло время первого снега и первых настоящих подарков от Каас.

— Фэй! Иди сюда, заноза!

Голос Каас вывел меня из