Счастье по рецепту - Марианна Красовская Страница 12

Сейчас как никогда мне хотелось закатить истерику, но я сдержалась. Во-первых, рано. Мы три недели как женаты. Во-вторых, я совершенно не представляла, как на это отреагирует Марк. Пока мы еще ни разу не ссорились. В-третьих, заставлять его выбирать между братом, которого он знает всю жизнь, и в общем-то случайной женой, глупо. Выбор может сложиться не в мою пользу.

Марк сел рядом со мной на постель, обнял за плечи, поцеловал в лоб и прошептал:

— Я все понимаю, милая. Постараюсь что-нибудь придумать. Не грусти.

— Я тоже все понимаю, — мстительно прищурилась я. — Только знаешь… не думаю, что смогу заниматься супружескими утехами, когда за стенкой чужой для меня мужчина.

Марк только тяжело вздохнул на этот ультиматум.

Глава 10

Любовь по расчету

Каждый чертов вечер в моем новом доме появлялся чертов Олесь. Вел он себя пока еще вполне прилично. Больше не хамил и не умничал, сидел тихо как мышка, выглядывая только на запахи еды, утром убегал в свой университет. И каждую чертову ночь приходили чертовы больные. Марка я видела все реже.

А желание вернуться к брату возникало все чаще.

Глупо было выходить замуж по любви. Не для этого я математику учила.

От отчаянной тоски спасала меня лишь Альмира. У нее дела шли даже хуже, чем у меня.

— Анатоль сбежал, — мрачно заявила она в один из дождливых серых дней. — Туда ему, конечно, и дорога, но все равно подло. Мог бы подождать, пока я подам на развод.

Я только грустно улыбнулась.

— А что, развод у нас так легко получить?

— Нет, — нахмурилась подруга. — Увы. Мужчине куда проще. Он может полюбить другую, может пожаловаться на бесплодие жены. Я читала свод законов. У жены холодные ноги — вполне весомая причина, представляешь!

Она скривилась с явным отвращением и заглянула в нетронутую чашку с кофе.

— Пахнет отвратительно. Будто носки папенькины.

Я понюхала: кофе как кофе. Очень неплохой. Сама в кондитерской лавке выбирала.

— А жена по какой причине может подать на развод?

— Если муж игрок, пьяница или заразил ее дурной болезнью, — мрачно перечисляла подруга. — Если бьет. Если отказывает в супружеской близости.

Я покачала головой: ни в чем из этого Марка обвинить нельзя. Он не пьет и не буянит. Да и в любовных утехах не отказал бы… если б я позволила.

— А зачем ты спрашиваешь? — с подозрением прищурилась Альмира. — Ты чего удумала, глупая? От Пиляева уйти? Да он самый приличный мужчина в Большеграде! Поссорились, что ли?

— Нет, — помявшись, пояснила я. — Просто я для него как кошка. Ни поговорить, ни посоветоваться. Накормил, за ушком почесал и довольно. Уйди, кошка, не мешай.

— Вот уж не поверю!

— А ты поверь. Он уходит рано, приходит поздно. Я весь день одна. Олесь еще этот…

— Ах, Олесь…

— Мне даже платье новое некому показать, кроме тебя. Хочу домой.

Голос мой звучал так жалобно, что самой стало противно. И ведь понимаю, что ситуация у подруги куда хуже, а все равно ною. Не могу не ныть.

На лице Альмиры мелькнуло странное выражение. Она опустила глаза, но я успела понять: эта ненормальная что-то знает, чего не знаю я.

— Рассказывай.

— О чем? — захлопала она ресницами с самым глупым видом, и я убедилась — врет.

— О Казимире, — выстрелила я наугад. — У него что-то стряслось?

— Да вроде нет.

— А если не вроде?

— Я ничего не знаю!

— Не расскажешь — рассорюсь с тобой навеки. И на следующую твою свадьбу не приду.

— Ну ты и злюка! — надула губы Альмира. — Но я и вправду ничего не знаю! Про то, что Долохов сильно болен, мне отец проболтался.

— Не сказать, что сильно, — пожала я плечами. — Как обычно. С сердцем у него давно был непорядок.

— Говорят, ему осталось не больше полугода. Даже и меньше.

— Кто говорит? Марк?

— Нет, увы. Марк поставил диагноз, еще два лекаря подтвердили, что дело плохо. Ну и Ратмир его видел…

— Кто видел? — вот теперь я испугалась по-настоящему. — Ратмир? Кто такой Ратмир?

— Князь Снежин, — пискнула Альмира, вжимая голову в плечи.

— Какого демона?

— Ратмир ездил к Долохову просить денег на… Ну, Казимир все равно не дал.

Я уставилась на «подругу» с ужасом. Что она наделала? Да, у моего брата слабое сердце, я знала об этом всегда. Именно поэтому Марк частенько приезжал его проведать.

А еще у Казимира есть деньги, и об этом знают все на Юге. Мало кто помнит, что он заработал их сам, тяжелым трудом и острым разумом.

И если какой-то паршивый революционер, будь он хоть сто раз князем, посмел угрожать моему не слишком здоровому брату и требовать у него денег, я этого революционера своими руками придушу. А заодно и ту дуру, что слишком много болтает.

— Честное слово, Ратмир ничего дурного не сделал! И я ему ничего не говорила! Он услышал наш с тобой разговор. Ну, тогда, у меня дома.

— У тебя дома при живом муже и строгом отце был мужчина? — тихо спросила я.

— Ну… он жил у меня в спальне несколько дней. Анатоля я все равно не пускала…

Я прикрыла глаза и подумала, что Альмира совершенно безумна. Как и ее Ратмир. Один бомбами кидается, другая нарушает все правила приличия. Я бы к такому опасному человеку даже подойти опасалась, не то, что в дом его пускать.

— И ты с ним снова спала, конечно?

— Конечно. Тем более, что я замужем… была. Всегда можно сказать, что ребенок от мужа.

Святые небеса, дайте мне сил! Она еще и беременна? То-то так кривилась от запаха кофе!

— Альмира, ты дура. Абсолютная и безнадежная.

— Зато никто не смеет мне указывать, как жить. Потому что, запомни, моя дорогая, я всегда выбираю себя. Свои желания, свое удобство. Мой муж никогда не сделает ничего такого, что меня огорчит. Потому что самая лучшая любовь — та, что по расчету. А самый верный расчет — по любви.

И взглянула на меня с вызовом.