Церис - Дэй Кан Страница 12

— Если тебе хорошо, то выходи на улицу гулять. Нечего в здании засиживаться. — строго проговорила она и направилась к выходу.

Воспитатели наши — рьяные поклонники традиционной медицины. Лечили в случае чего нас травами и выводили на улицу гулять — «закалять тело летом, чтобы не заболеть зимой». И опять же всё для сохранения денежных средств.

Взглянула на поднос. Там стоял стакан с соком, тарелка макарон и котлета. Взяв ложку с вилкой принялась есть и вскоре отложив поднос, поднялась с кровати и начала одеваться. Но перед тем, как выйти на улицу, решила навестить Аби. Поднявшись по лестнице наверх, прислонилась губами к стеклу и вскоре отражение изменило цвет глаз.

— Церис! Ну что? Ну как? Все получилось? С тобой все хорошо? — начала взволнованно она спрашивать.

— Да, спасибо Аби. Благодаря тебе я смогла им стереть память и кажется никто ничего не помнит обо мне. Я пока правда только одну воспитательницу встретила, но думаю с другими то же самое. И она мне даже принесла поднос с едой.

— Это замечательно! Значит ты теперь можешь дальше жить там и улучшить свои отношения с детьми и взрослыми. А может даже уйти из приюта и перейти жить в семью.

— Семья… Звучит заманчиво. Спасибо, я подумаю над этим. — улыбнулась я. Хотелось бы, чтобы меня забрали.

* * *

Побежала вниз по лестнице и попала на улицу. Дети как обычно играли на площадке, не обращая на меня никакого внимания. Посмотрела наверх, усматривая какую-нибудь дерзкую птицу, чтобы вовремя уклониться от летящей лепешки, но ни одной птицы не наблюдалось, поэтому я спокойно выдохнула и ступила на площадку. Вдруг ощутила на себе чужие взгляды. Повернувшись в ту сторону, увидела семерых мальчишек, направлявшихся ко мне.

Потребовалась пара секунд, чтобы сообразить, что происходит. Дошло, что я стерла им память, поэтому приближавшиеся враги не помнили, что их избили.

Направилась за дом, и они побежали следом. Они постарались окружить меня, но я им не позволила, отступая на шаг назад и скрещивая руки на груди.

— Эй, малолетка? Кто заперся вчера на чердаке? — вновь решили они поднять тему.

— Ну я, малолетка. — вернула назад обидное слово. — И что? Тоже захотел поговорить с монстром? — припомнила я байку приюта.

— Нет никаких монстров. Ты их придумала, потому что еще маленькая.

— Что вы от меня хотите?

— А ты не понимаешь? Преподать урок.

Один из них полетел вперед, пытаясь ударить, но я уклонилась. Отныне я не совершу вчерашнюю ошибку. Буду прятать свою кровожадность, но вот силу нет.

Вынесла вперед руку, что попала прямиком в нос. Мальчишка вскрикнул, тут же отскочил назад и закрыл рукой лицо. Села на корточки и тут же увидела замах ногой в мою сторону по голове. Фух. А я бы могла и не пережить удар. Ударила ногой по причинному месту у мальчишки и тот тоже быстро нокаутировался.

Так наступил вечер. Мы все дрались, но они не успокаивались, не признавая мою силу и мое главенство над ними. И действительно, четырехлетняя девочка не может обладать такой силой, и тем более быть сильнее тех, кто старше её в два раза, а то и в три.

Вскоре они перестали нападать и устало сели на землю.

— Ладно. Ты победила. Мы были не правы.

— Правда? Не думала, что вы признаете свое поражение. — удивленно взглянула на мальчишек. Они устало сидели, а некоторые лежали на земле и пытались перевести дыхание.

* * *

Время шло, я дралась с выявившимися врагам. После победы над мальчишками, на меня стали нападать другие воспитанники, но однажды кое-что произошло. Может я и загипнотизировала детей и воспитательницу, но кажется, что они за краткий период моего отсутствия в тот знаменательный день, смогли что-то кому-то наболтать. Нас посетил врач и не совсем обычный, а психиатр. Что ему здесь было нужно, никто не знает, но как он уверял нас всех, его сами вызвали воспитательницы.

Врача тут же проводили в другую комнату и вскоре к нему привели, как ни странно, меня. Старшие воспитательницы сидели в своих креслах и готовились впитывать все, что скажет врач по моей «болезни».

Я встала посреди комнаты и осматривала их всех. Сесть мне не предложили. В этой комнате я еще ни разу не была. Кремового цвета помещение с несколькими картинами, шкаф, книги на полках, закрытые на ключ за стеклом. Глобус на столе.

— Зачем я здесь? — вежливо поинтересовалась я, поднеся палец к пухлой щеке.

— Какая милая девочка. Я не поверю, что она больна. — проговорил мужчина среднего возраста, улыбнувшись.

— Мы тоже не помним, чтобы вас вызывали. Но вы здесь.

— О, я прекрасно запомнил ваш голос! Вы кричали о каком-то ребенке и что он сумасшедший.

— Кхем-кхем! — другая воспитательница, та, что потолще, поднесла кулак ко рту и говоряще перевела на меня глаза. — Вы тут для своей работы, а не чтобы она уши грела. — воскликнула она. Ей не нравилось, что я тут что-то слушала.

По короткому разговору осознала, что этим больным ребенком называли меня, и именно поэтому я сейчас здесь находилась. Хоть они и не помнили про кого тогда говорили, но точно указали на меня палец. Обидно… Я старалась хорошо промыть им мозги, но все вышло так.

— И то верно. Можете выйти из помещения? Мне нужно с ней поговорить. — врач повернулся к женщинам и у них от удивления широко распахнулись глаза.

— Вы можете говорить здесь, а мы послушаем. Все же мы переживаем о своей воспитаннице. — заверила старшая, но я прекрасно понимала, что никто обо мне не волновался. Они хотели послушать, посмотреть и потом как-нибудь использовать полученную информацию в своих целях.

— Нет, мне нужно поговорить с ней отдельно. Все же это деликатный вопрос.

— Мы не можем ее одну оставить. Закон…

— Что я могу ей сделать на территории приюта? Вы можете в любой момент прервать нашу беседу своим присутствием.

— То есть мы можем присутствовать?

— Нежелательно. Думаю, пациентка тоже захочет поговорить со мной отдельно. Ты же хочешь, чтобы нас никто не подслушивал? — мужчина повернулся в мою сторону. Все взгляды направились на маленькую меня и особенно кричащие и обещавшие расправу воспитателей, если я соглашусь. Но у меня свои стремления, поэтому нужно разобраться без чужих глаз.

— Я хочу поговорить с вами отдельно. — проговорила я и улыбнулась, словно ничего не