Скиталец - Тиффани Робертс Страница 111

Единственное, что было знакомо в вышедшем боте, — это символ, нарисованный на его нагрудном кожухе.

Проходили микросекунды. Повернувшись к Бульдозеру, железноголовый выстрелил из винтовки от бедра. Первый выстрел прозвучал как гром в относительной тишине.

Ронин нажал на спусковой крючок, когда из винтовки железноголового выстрелил второй патрон. Пуля Ронина пробила черепную коробку бота, откинув его голову в сторону. Его приводы приспособились к отдаче, посылая следующую пулю через левый оптический рецептор железноголового.

Из поврежденного корпуса посыпались искры, железноголовый развернулся лицом к Ронину.

Выстрелы раздались с востока и запада, когда Ронин выпустил еще три пули в туловище железноголового, всего в нем появилось девять отверстий. Он отшатнулся назад, разбивая входные двери. Одна из его ног подкосилась, и он рухнул на землю.

Бульдозер прыгнула вперед. Упершись ногой в грудь железноголового, она схватила запястье его руки с оружием и оторвала конечность целиком. Она отбросила его в сторону — оружие все еще было в рукоятке — и подняла ногу. Ее ботинок с силой ударил по туловищу железноголового.

С электрическим щелчком бот остановился.

— Дерьмо, — пробормотала Бульдозер.

Другие солдаты двинулись вперед из-за углов, громко ступая по бетону.

Ронин встал, прижимая винтовку к плечу, и подошел к Бульдозеру. Проходя мимо входа, он увидел медсестру-синта Мерси, стоявшую сразу за внутренними дверями.

— Как ты держишься, Бульдозер? — спросил он, направив оружие в Клинику.

— Задела провод питания, — ответила она. — Произошла утечка электроэнергии. Могло быть и хуже.

— Мы можем починить это здесь, — Мерси не двинулась со своего места и не отвела взгляда от Ронина.

— Там есть еще кто-нибудь из них? — Ронин осмотрел приемную позади нее, но не обнаружил никакого движения.

— Нет. Он был единственным, кто приходил на ремонт прошлой ночью. Хотя скоро их здесь будет намного больше.

— Так и было задумано, — сказал Ронин. Он оглянулся через плечо, когда прибыли Маул и Додж, вторая огневая группа следовала за ними. Все они держали оружие наготове.

— Ситуация? — Маул перешагнул через деактивированного бота у входа, хрустя ботинками по битому стеклу, и протянул Ронину его винтовку с базы.

— Позже потребуется ремонт, сержант, но она говорит, что там чисто, — ответила Бульдозер.

— У нас не так много времени, — сказал Ронин. Он перекинул базовую винтовку через плечо, оставив себе оружие, которое взял у железноголового. Оно сгодится. Он подошел к Мерси, опуская ствол.

— Ты понимаешь, что делаешь? — спросила она. — Какова потенциальная цена этого?

Он кивнул и оглянулся через плечо, когда подошла остальная часть группы Альфа. Ронин мягко положил руку на плечо Мерси и отвел ее в сторону. Вместе они наблюдали, как солдаты гуськом входят в приемную. Помещение, которое когда-то казалось чрезмерно большим, учитывая ограниченный персонал и функциональность объекта, вскоре было переполнено. Температура повысилась на три градуса.

В Шайенне завыл сигнал тревоги, эхом отдаваясь в воздухе раннего утра.

— Люди, нам нужно двигаться быстро, — сказал Маул. — Занять оборонительные позиции, оружие наготове. Мы не знаем, сколько их придет и чем они нас поразят, но мы не пропустим их через эти двери. Понятно?

Это не было патрулированием базы с низким уровнем риска или вылазкой на свалку, где могли встретиться несколько опустошителей.

Это была война.

Солдаты ответили хором, громкими голосами.

— Да, сержант!

— В какой стороне лестница? — спросил Ронин.

Мерси указала на запад от входа.

— На верхних этажах кое-где беспорядок. В основном, старое оборудование и мебель.

— Возвращайся в ремонтную. Она достаточно далеко, чтобы не попасть под обстрел.

Она кивнула, поджав губы. Она слегка коснулась плеча Ронина.

— Будь осторожен. Он не остановится, пока вы все не будете деактивированы, или пока он не превратит вас в кучу запасных частей.

Ронин несколько секунд наблюдал, как она идет по нетронутому коридору, прежде чем снова обратил свое внимание на Маула. Большинство солдат разошлись по более выгодным позициям. Небольшая группа из них осталась, передвинув сиденья и стол, чтобы создать импровизированный барьер поперек входа.

Снова завыла сирена.

С Ларой все в порядке? Он не слышал никаких других выстрелов, разве это не должно было послужить некоторым утешением?

— Куда ты меня отправишь, сержант? — спросил Ронин.

— Окно на одном из верхних этажей. Мы удержим эту комнату здесь, но если ты будешь хотя бы вполовину быстр, как кажешься, я не думаю, что кто-нибудь из них подберется так близко.

— Будем надеяться.

Пока Маул и еще один синт расставляли по местам ряд тяжелых соединенных стульев, Ронин нашел лестницу. Он преодолел три ступеньки за раз, поднявшись на четвертый этаж.

Бульдозер и двое солдат людей — Дженсен и Рамирес — уже были на позиции. Люди стояли у двух узких окон, а Бульдозер — у большого круглого окна между ними. Ронин провел своей оптикой по предметам, сваленным в кучу в комнате — картотечным шкафам, стульям, старым столам и картонным коробкам, которые, казалось, рассыплются при малейшем прикосновении, все было покрыто толстым слоем пыли. К одному из них была прислонена длинная, потрепанная непогодой вывеска с выцветшими, но разборчивыми словами.

Здесь видна Цена Свободы.

Это казалось уместным, но насколько высока будет эта цена?

Он подошел к круглому окну, прижимаясь плечом к стене напротив Бульдозера. Внизу было тихо, трава и деревья покачивались на ветру, а с востока неуклонно проникали первые рассветные лучи. За его пределами мирно стояли многочисленные резиденции, безразличные к неизбежному конфликту, который вскоре разорвет Шайенн на части.

С этого места за стеной были видны человеческие трущобы, относительно темные по сравнению с остальной частью города. Его надежда увидеть Лару была глупой, но он цеплялся за нее, несмотря ни на что. Она была там, недавно оправилась от серьезных травм, рисковала своей жизнью ради всех людей — органических и металлических — в Шайенне.

Большинство из которых никогда ничего для нее не делали.

— Все в порядке? — спросил он у Бульдозера.

— Если мы закончим к обеду, со мной все будет в порядке.

— Мне очень жаль…

— Нет. Благодаря тебе у меня нет дырок в корпусе. Иначе я была бы похожа на швейцарский сыр.

— Швейцарский сыр? — процессоры Ронина обработали данные за десятилетия. — Я понимаю что это, хотя и не припоминаю, чтобы когда-либо видел.

— Да, у меня то же самое. Странно, что все это сохраняется даже после стирания памяти. Не могу вспомнить, было ли у меня имя, или отношения… или что-то еще.

— Но мы держимся за дырявый сыр, — сказал он, наведя оптику на территорию внизу. — Скорее всего, это к лучшему. Что хорошего нам в том, что мы помним о мертвом мире? Лучше соединиться с