Преданная истинная - Лана Воронецкая Страница 11

Опешивши переспрашиваю:

— Почему?

Сама же пытаюсь подавить вспыхнувшее смущение. Такая взрослая, что могу разговаривать с ним на «ты». И заниматься вещами и повзрослей…

Он что, сейчас предложит мне повторить? Он на это намекает? Помощь с дипломом в обмен на укус?

Сама не отслеживаю, как облизываю губы. Понимаю, что творю что-то неприличное, лишь когда улавливаю льдистый взгляд, завороженно наблюдающий за моим языком.

Точно. Сейчас потребует повторить.

Драконица переворачивается кувырком, требуя немедленно выпустить клыки. Стерва. Заткнись. Язык я убираю. Но, чувствую, как мне становится жарче и тяжело дышать.

Амир пожимает плечами:

— Ты же уже взрослая. Всё сама. Значит и моя помощь не нужна. Скажу твоему отцу, что ты отказалась.

— Что? Нет! Почему вы хотите отказаться работать со мной?

— Не хочу обмануть доверие архимага. Передавать сплетни я не собираюсь. Но и как я потом буду смотреть ему в глаза? Был в академии, всё видел, ничего ему не рассказал о поведении дочери и не остановил её от опрометчивых поступков. Попустительствовал разврату…

Гулко сглатываю. Пристыдил. Да.

Но, ведь, и сам предавался разврату… со мной…

Неужели ему не понравилось и не хочется повторить? Прям ни капельки?

Молчу, разглядывая носочки своих туфель. Утыкаюсь головой даже ещё ниже. Потому что эти самые развратные мысли так и роятся в голове.

Амир же продолжает:

— Кроме того, мне нужно всё твоё внимание, сосредоточенное на работе. А не розовые влюблённые сопли, отключающие мозг. Поэтому у меня есть условие: ты будешь вести себя прилично. Перестанешь зажиматься с этим выскочкой малолетним по углам! Выкинешь глупости из головы. Оставишь там только умные мыслишки о дипломе.

Пристыженно киваю. Продолжаю разглядывать носочки туфелек – уже изучила их вдоль и поперёк. На правой намечается залом – надо бы их магией подлатать. О, а на этих мужских туфлях вообще, целая царапина. Что? Мужские туфли. Вздрагиваю.

Не заметила, как Амир оказался так близко. Чувствую чужое дыхание в волосах. Сама вдыхаю мужской запах, от которого кружится голова. Как же вкусно Амир пахнет. А какой он на вкус…

Он тянется рукой и заправляет локон мне за ушко.

Перестаю дышать, упорно рассматриваю мужские туфли.

Нежное касание пальцев обжигает ушко. Он ещё и гладит сзади мочки, посылая чувственную волну по телу. Предательница драконица тихонечко урчит. Он же не слышит? Не могу её заткнуть.

Я и сама готова ластиться к его пальцам, поворачивая голову так, чтобы ему было удобнее поглаживать за ушком.

Всё прекращается так же внезапно, как и началось… Амир щёлкает пальцами перед носом, выводя из ступора и заставляя снова покраснеть. Он же ничего не почувствовал? Не понял, как мне было до радуги в глазах приятно?

Почему его близость так на меня действует?

И что это сейчас произошло? Что он себе позволяет?

Вскидываю на него взгляд, маскируя смущенное желание мужских прикосновений возмущеньем.

— Что ты творишь?

— Вы.

Моргаю.

— Что, простите?

— Правильно. Ты обращаешься ко мне на «вы», и пожалуйста, называешь господин Веридас.

Ничего не понимаю. То он ко мне пристаёт, неприлично трогает. Неприлично приятно. Посылая мурашки по телу. То, опять окатывает снисходительным презреньем.

— Я вам поставил маячок, студентка Кирстон. Чтобы знать о ваших перемещениях. Не пытайтесь его убрать. Иначе я прекращу работу с вами. Надеюсь, этот маячок поможет вам соблюдать приличия.

Машинально тянусь рукой, трогаю кожу за ушком – вроде на ощупь ничего нет, лишь чувствуется небольшая магическая вибрация, если посильней надавить.

— Вам что-то не нравится, Кирстон? Мне его убрать?

Отдёргиваю руку, демонстративно закатываю глаза.

Мысленно подсчитываю сколько дней мне работать над диплом. Сколько мне ещё терпеть этого наглеца!

Глава 6

Амир

Пятнадцать лет назад.

Отец привёл меня в лабораторию, помог дойти, поддерживая под руку. Мне всё труднее становилось удержаться на ногах. Неизвестная лекарям болезнь уже несколько лет подтачивала мои жизненные силы, удерживая от смерти на самом тонком волоске.

Мой папа был братом правящего человеческого короля, а всю свою жизнь посвятил науке. Особенно последние годы он ушёл в науку с головой – искал лекарство для меня.

Он обещал, что со мной всё будет хорошо. Но я подслушал, как он сокрушался маме:

— Амир, такой молодой, всего пятнадцать. У мальчика вся жизнь впереди. А я не могу помочь ему с недугом, отбирающим силы. Если бы я мог обменять свою жизнь на его, я бы это сделал.

Мама горестно вздыхала, утирая слёзы, и утешала моего отца:

— Кадони, ты делаешь всё, что возможно. Не опускай руки. Я верю, решение придёт. Я буду продолжать молиться. На всё воля Драго. Я буду продолжать просить.

Отец держал маму в курсе своих научных экспериментов. Рассказывал секреты ей. А я тайком подслушивал, и тоже был в курсе его личных тайн.

Отец близко общался и работал в тайной канцелярии с другим продвинутым учёным, господином Луцером, который был вхож, чуть ли не на правах родственника, в семейный круг самого архимага драконов Шаардана Кирстона.

После известных всем событий лет десять назад, когда архимаг разбудил магический вулкан и вылупились драконьи яйца, пролежавшие на дне ущелья не одну сотню лет, оказалось, что один из драконов пробудился зверем, лишенным человеческой ипостаси. Маленький дракончик умирал и архимаг отдал зверька Луцеру для экспериментов.

Совместными усилиями отцу и Луцеру удалось разработать уникальный эликсир, позволяющий привязать драконью сущность человеку. Отец пожелал оставить своё имя в тени, совершенно не хотел огласки. Тем более, что и архимаг с Луцером решили не объявлять об успешном эксперименте, предвидя нападки членов Драконьего Совета по этическим соображениям.

Зато тот маленький дракончик остался жив. А Луцер получил вторую сущность. Эксперимент прошёл успешно. Но архимаг потребовал избавиться от формулы, чтобы ни у кого не возникло желания повторить опыт.

Луцер согласился и уничтожил все бумаги и разработки по проекту.

Только отец в тайне сохранил экспериментальный образец эликсира.

Сам он не смог бы его повторить потому, что часть формулы разработал Луцер, и только вторую половину мой отец. Но он решил сохранить эликсир.

Прекрасно помню, как отец усадил меня на кушетку в лаборатории. Прямо напротив второй кушетки с мёртвый телом. Холодок пробежал по спине.

Отец кивнул на мертвеца, который ещё не успел остыть.

— Смотри, он выглядит, как живой. Но тело мёртвое. Сердце остановилось, мозг умер из-за нехватки кислорода.

Я сглотнул.

— Он не похож на труп.

Отец подставил маленькое