Забери меня с собой - Юлия Шевченко Страница 11

— Помолчи. Как ты мог расстаться с той, что слышала твою душу?

— Это я слышал её, а она меня не услыхала.

— Ой, дурак… — сокрушённо покачал седой головой старый шаман. — Если сильно повезёт, лет через сто встретишь другую. Но я бы на твоём месте поборолся за эту.

Глава 12. Я рядом

Следующие несколько дней слились для Элисти в цветную круговерть. Странное состояние. Словно её жизнь закончилась после расставания с Шагратом, а начался дурной сон, от которого никак не проснуться.

И ведь даже так сразу не скажешь, что в этом сне дурного.

Она делала привычные вещи — ходила, говорила, улыбалась, наряжалась (конечно, не самостоятельно, а с помощью двух служанок), принимала горячие ванны, спала на мягкой перине и ела из дорогой фарфоровой посуды. Но всё это было не важно, и происходила будто бы не с ней.

Особняк Торстейна не уступал по роскоши столичному дому графа Эванса, а по размерам — намного превосходил. Дядюшка сдувал с неё пылинки и радовался её чудесному выздоровлению. Он написал отцу письмо, в котором сообщал, что нашёл его дочь, но ни словом не упоминал, что её хромота исчезла. Разумно — папенька ведь мог решить, что для здоровой дочери можно найти партию повыгоднее, чем сын скотовода.

Адриан Торстейн оказался вполне приятным молодым человеком. Ну как молодым — на пятнадцать лет старше Элисти, но среди аристократов такая разница не считалась большой.

Интересно, сколько лет Шаграту? Он ведь тоже старше, но явно не на столько. Она никогда не спрашивала его о возрасте. Она вообще очень о многом не успела его спросить. Мысли о шамане ненадолго вырывали из затянувшегося сна и причиняли боль. Лучше не вспоминать. Но не вспоминать не получалось.

Элисти коршуном кинулась на служанку, вздумавшую выкинуть забытую на туалетном столике глиняную птичку.

— Я думала, это мусор, — оправдывалась растерянная девушка.

— Это моё! Вон отсюда! — выкрикнула Элисти и повалилась на кровать, прижимая к сердцу подарок Шаграта.

Больше она не оставляла флейту на видном месте.

Как-то она подслушала разговор дядюшки с сыном. Случайно подслушала — увидала их в саду и вместо того, чтобы поздороваться, почему-то затаилась за густыми кустами.

Разговор шёл о ней. Жених называл её снулой рыбой, а дядя Вилли говорил, что девочка не в себе, потому что пережила слишком много страшного, с ней нужно быть добрей и терпеливей. Адриан согласился быть добрей и терпеливей, но довольным при этом не выглядел.

Элисти невесело усмехнулась в своём убежище. Была она хромым утёнком, а стала снулой рыбой. Это лучше или хуже?

Но по-настоящему она не расстроилась, ей было всё равно.

Чтобы развлечь невесту сына Торстейн организовал в своём особняке торжественный приём. Аристократов в городе, кроме Элисти, не водилось, и он пригласил местные сливки общества — богатых дельцов с жёнами и дочерьми. Взрослых сыновей Элисти не заметила ни одного. Вряд ли у гостей были одни только дочки, скорее всего дядюшка позаботился об отсутствии конкурентов у Адриана. Он всегда был предусмотрительным.

Обед, танцы — всё почти так же, как в отцовском доме. Только местные гости вели себя куда непосредственнее, не страдая излишком манер, а Элисти наконец-то могла нормально танцевать, не приволакивая ногу.

Конечно же, она была звездой вечера. Все хотели с ней познакомиться поближе, расспрашивали о столичной жизни и ахали и сочувственно перешёптывались, когда кто-нибудь из них задавал вопрос об ужасах орочьего плена. То, что в плену она была вовсе не у орков, дамы упорно пропускали мимо ушей.

Элисти хотелось заорать и схватиться за топор, как делали орчанки для привлечения внимания. Топора под рукой не было, только серебряные столовые приборы. Элисти представила, как она бегает по гостиной за разодетыми дамами с вилкой маленьким ножичков в руках. Шаграт бы посмеялся.

Опять Шаграт!

В завершение вечера её попросили сыграть на клавесине.

Клавесин! Единственное, по чём она скучала в степи. Элисти села за инструмент с радостью. Коснулась пальцами клавиш, заиграла одну из знакомых с детства мелодий. Потом вторую и третью. Гости аплодировали, даже Адриан прислушивался с интересом. Ещё бы — рыбы обычно не играют на клавесине.

А Элисти поняла, что игра не приносит того удовольствия, что прежде. Она исполняла музыку идеально, без единой ошибки, но не чувствовала при этом ничего. В простом перезвоне колокольчиков у входа в шатёр Шаграта жизни было гораздо больше, чем сегодня в её игре.

Она не заснула. Она умерла. И не заметила этого.

Гости разъехались по домам, а Элисти заперлась в своей комнате, выгнав служанок. Видеть ещё и их она уже была не в силах. Долго стояла на балконе, смотрела в ночной сад.

Степь совсем близко, только руку протяни. Дышит ветрами, шепчет травами. И где-то там, в бескрайней степи, живёт один молодой шаман, который умудрился стать её жизнью.

Элисти вернулась в комнату, вытащила из шкатулки с украшениями глиняную флейту-птичку. Нежно провела пальцем от клювика до кончика хвоста. Она так и не сыграла на ней Шаграту. А он ведь просил. И, кажется, обиделся, так и не поняв причины отказа. Он никогда не понимал, как можно бояться ещё не совершённых ошибок, ошибки можно совершать и нужно исправлять. Тогда он решил, что она просто не хочет играть для него. Они ошиблись оба.

Элисти пробежалась пальцами по дырочкам в птичьих боках, пробуя их на ощупь, и поднесла флейту к губам. Дунула, выдавая нежную трель. Трель — ещё не мелодия, но сердце тревожно сжалось, потом пустилось вскачь, а потом внезапно успокоилось, забилось ровно и размеренно.

Элисти не думала о нотах и красоте исполнения, просто выдувала трель за трелью, и они постепенно сложились в мелодию. Странную мелодию, которая то пела степным жаворонком, то заходилась ритмом орочьих барабанов, то становилась похожа на журчание ручья.

Элисти растворялась в собственной мелодии, престала видеть комнату — кровать, столик, стены и потолок.

Темно. Довольно прохладно. Ветер шевелит распущенные волосы, степная трава касается метёлками голых лодыжек, щекочет. Она не в длинном бальном платье в пол, а в простом платье до колена, какие носила в орочьем стойбище.

В темноте ярко светит небольшой костёр и она идёт к нему, не переставая играть. Она знает, кого встретит у огня.

Шаграт.

Поднимается ей на встречу с растерянной и счастливой улыбкой. Костёр остаётся за его спиной, и его лицо не освещено,