Имя Кати - Павел Николаевич Губарев Страница 11

— Я не бизнесмен. Я частный детектив, в некотором роде.

У Анны сработала привычка находить слабые места в деловых презентациях.

— В некотором роде?

Парень кивнул.

— У полиции подвисает больше шести сотен нераскрытых дел в год. В каждом пятом так или иначе фигурирует вознаграждение. Я раскрываю эти дела и зарабатываю на жизнь. В этом конкретном случае мне нужна ваша помощь.

— Ко мне уже приходили следователи. И я им уже рассказала всё, что знаю. А знаю я ноль. Вы с чего взяли, что самый умный?

— Я, видите ли… — парень коснулся рукой затылка.

— Ясно, — Анна перестала улыбаться.

Парень всё ещё был похож на собаку, только теперь на игрушечную. Симпатичную, но не живую.

— Итак, у вас незаконный чип в голове. Доступ к полицейской базе — дайте угадаю — тоже незаконный…

Парень молчал.

— И вы незаконно вламываетесь ко мне в квартиру с целью пригласить меня поехать на край света, чтобы там раскрывать преступление, к которому я не имею отношения? Всё верно излагаю?

— Есть риск потратить время впустую, — кивнул он. — Но вы же инвестор, вы умеете работать с рисками. Вы инвестируете семьдесят два часа своего времени, чтобы я мог поработать над делом и спасти человека. А взамен получаете шанс заработать часть вознаграждения.

Анна открыла было рот, но он перебил скороговоркой:

— Послушайте, да, у меня в голове чип. Кстати, легальный: это устанавливать его нелегально, а вот владеть — вполне. У нас есть железобетонный факт: в некоем отеле в Малайзии каждый свободный номер оказывается забронированным на ваше — ваше! — имя. На мониторах камер наблюдения вместо коридоров появляется ваша — ваша! — фотография.

— Но я не…

— Вы ничего об этом не знали. Это случайность? Сбой? Полиция решила, что это сбой, и оставила вас в покое. Возможно, они правы. Но есть вероятность, что нет. Другой факт: именно в Малайзии на прошлой неделе похитили дочку русского посла.

— Но я к этому не имею никакого…

— Вроде бы да. Поэтому все решили, что электроника просто сошла с ума. Но возможно, это ошибка. Скажем так, полиция не извлекла из этих фактов никакой полезной информации. А я, быть может, смогу.

— А…

— А может быть, и нет, согласен. Но я каждый вторник раскрываю те дела, которые полиция отправляет в мусорную корзину. Прихожу на место, смотрю широко раскрытыми глазами, набиваю мозг информацией. И поскольку мой мозг мощнее обычного — вам ли не знать, — то…

Анна сделала каменное лицо.

— Да вам ли не знать, — продолжил молодой человек. — Я в курсе, что ваш фонд инвестирует в ребят, которые разгоняют себе мозги. Законно или нет. «Мы инвестируем в людей, а не в бизнес» — это ваш лозунг? Так вот и я предлагаю вам проинвестировать в мою интуицию. В мой нюх.

Анна не выдержала и рассмеялась.

— В ваш нюх?

Парень не понял, что именно её развеселило.

— Интуиция — это всего лишь работа мозга. Работа, которая проходит мимо сознания. И слава богу, что проходит: потому что сознание работает медленно, а интуиция — быстро. К тому же интуицию можно тренировать. Опытный шахматист может принять решение, едва взглянув на доску. А у меня к тому же возможности мозга значительно расширены.

— Да-да, я в курсе. За кого вы меня держите? Я таких наглых типов с коробочкой в затылке видала сотнями. Так что у меня тоже интуиция. И тоже натренирована. Знаете, что она мне говорит? Чтобы я закрыла дверь.

— Неверно.

Парень возразил уверенно, будто речь шла о математической задаче.

— Прислушайтесь ещё раз. Вы не захлопнули дверь, хотя давно могли. А решение ехать приняли в тот момент, когда увидели фотографию отеля. Вы что-то о нём знаете. Но не знаете, что именно.

Приют

— Куда мы идём? — спросила Катя.

— Здесь, девочка, неподалёку есть заброшенный офис с большим уютным залом.

Катя сбавила шаг и посмотрела на Плёнку. Плёнка тоже явно был не в восторге и тоже замедлил ход.

— Не надо бояться, девочка. И ты, мальчик, не бойся.

— Сам ты мальчик, — буркнул Плёнка.

— Ну да, я мальчик, — добродушно согласился мальчик.

Пухлый молодой человек действительно выглядел совсем ребёнком, хотя вряд ли был сильно младше Кати.

— Нас там много. Таких, как ты, мальчик, и таких, как ты, девочка.

— Это каких? — нахмурилась Катя. — Я одна такая.

— Выбранных.

— Может, избранных? — переспросила Катя.

— Может, — охотно согласился толстячок. — Мы пришли.

Офис действительно выглядел заброшенным и находился в глубине квартала. Катя напряглась. Затем, толком не успев понять, что делает, незаметно активировала очки и сделала жест отправить свои координаты Ани.

— Не надо бояться, — сказал мальчик. — Я тоже сперва боялся. А потом перестал. С вами будет так же.

Катя поняла, почему здание выглядит заброшенным: кирпичи обросли мхом. «Центр города, — подумала она. — Мы на набережной. От влаги растёт мох. Такого не бывает в спальных районах». Она снова почувствовала себя чужой — ущербной беднотой, зашедшей в красивое место, где живут красивые люди. Но вот уже сама судьба выталкивает её взашей — в загончик для придурковатой молодёжи.

Толстый мальчик уверенно проник через пожарный выход в здание. Катя и Плёнка переглянулись. Плёнка пожал плечами, и они пошли следом. Ребята миновали несколько коридоров и оказались в полутёмном зале с большими окнами и прекрасным видом на реку.

— Новички! — сказал кто-то.

Их обступили со всех сторон.

Как и предсказывал пухлый мальчик, Катя испугалась и даже сперва решила удрать, но быстро успокоилась. Встречавшие посмотрели на новеньких, тихонько поздоровались и быстро разошлись по своим углам. Катя встретилась взглядом с девушкой своего возраста, одетой в простой джинсовый костюм. Девушка улыбнулась, приветливо кивнула и отвела взгляд, явно смущаясь.

Молодёжь расположилась на офисных креслах и больших подушках на полу. Кто-то смотрел на новичков, остальные читали или тихо разговаривали. Один мальчик сидел на чём-то большом. Поморгав и привыкнув к освещению, она поняла, что это невесть как оказавшийся в офисном здании бильярдный стол. Стены зала были в ярких цветных пятнах: то ли граффити, то ли плакаты — Катя этого рассмотреть не смогла.

Катя захотела представиться, но тут