Последняя роза Дивеллона - Вера Платонова Страница 11

– Но ведь аторхи появились на другом конце света! – усомнилась я в этой теории.

– Когда людям нужно, чтобы одно следовало из другого, они иногда закрывают глаза на некоторые вещи… Тем более, что появление проклятых случилось незадолго после коронации Айволина.

– Ну теперь хотя бы мне стало ясно, зачем его величеству понадобилась высокородная принцесса. Уравновесить свое положение.

– И это тоже, и это тоже, – многозначительно ответила Флора.

Потом, когда она ушла, я еще много размышляла о том, каково это, быть одержимым своей идеей настолько? Каково Дегориану было с самого детства завидовать Магнуму одновременно с этим ненавидеть правителя Излаумора, чтобы потом совершить невозможное и занять его место? И главное, стал ли он после этого жить спокойно, не терзают ли его по ночам демоны прошлого?

Меня стало тяготить нахождение в четырех стенах, и я затребовала у Тары теплую одежду и обувь, чтобы иметь возможность прогуляться. Женщину мое желание привело в большое волнение:

– Ваше высочество, совсем вам ни к чему, выходить из своей комнаты. Небезопасное нынче время, даже в твердыне не нужно бродить по крепости одной.

– Тогда позволяю тебе идти рядом.

– Но его величество будет недоволен, если узнает!

– Мне его величество ничего не запрещал, – меня начало раздражать упрямство Тары. – Поэтому не нахожу ничего предосудительного в том, чтобы чуть-чуть осмотреться в месте, в котором мне придется провести ближайшие дни своей жизни.

“Или даже последние”, – мрачно добавила в своих мыслях.

– Ну как знаете, – сдалась в итоге Тара.

И ведь, действительно, увязалась за мной, что было, впрочем, нелишним, потому что Излаумор был весь пронизан большими и малыми коридорами, словно кротовьими норами. Коридоры причудливо ломались и пересекались, иногда оказывались длинными, иногда слишком скоро обрывались тупиками. У крепости было две высокие башни, на самые вершины каждой из которых вели крутые лестницы. Но я решила осмотреть их в другой раз, сейчас мне больше хотелось выйти на улицу и прогуляться по двору.

Двор был достаточно просторным и большим, но сейчас здесь шла работа: с десяток селян разгружали обоз с продуктами.

Тара оживилась, заглядывая в мешки и корзины, оценивая содержимое, и снабжая указаниями, что и где лучше ставить.

Один работяга оступился, таща корзину с сырами, и мне под ноги выкатилась круглая сырная голова, облитая желтым воском.

– Аккуратнее! – прикрикнула на него Тара, – Глаза разлепи!

А я отпрянула в сторону, но на долю мгновения взгляд мой столкнулся с его, и мне стало не по себе от темных колючих глаз, что смотрели из-под низко надвинутой шапки. Человек спешно поднял сыр и вернул в корзину, которую снова легко поднял и понес дальше. Однако ж сколько весит такая ноша?

– Ну негоже невесте короля гулять здесь, еще придавят ненароком, или толкнут, а мне потом отвечай! – ворчала Тара.

Я не стала на этот раз спорить, уж больно неприятный осадок оставил этот инцидент. С наружной стороны послышалась зычная команда распахнуть ворота, и двор наполнился цокотом лошадиных копыт.

Трое лошадей влетели и закружились у ворот, пританцовывая, раздухаренные быстрым галопом.

С породистого тонконогого и белого, как снег, жеребца, соскочила стройная всадница, в которой я без труда узнала Айну, и Тара тут же заторопила меня зайти внутрь крепости.

– Подождите! – окликнула нас любовница короля, и от этого вольного окрика во мне уже поднялась волна возмущения.

Айна отпихнула от меня Тару, бросив ей: – Иди, займись своими делами, я прогуляюсь с невестой его величества немного. Ну, иди же, нечего тут развешивать свои и без того слишком длинные уши! – сердито поторопила она ее, и Тара, вцепившаяся было в край моего рукава мертвой хваткой, повиновалась и отошла в сторону.

– Пойдем! – Айна все еще тяжело дышала после быстрой скачки. Щеки ее от мороза разрумянились, а глаза блестели решимостью. Она сняла меховые рукавицы и рассовала их по карманам, ухватила меня под руку, которую я тут же выдернула.

– Брезгуешь! – хохотнула она, и тут же быстро и негромко заговорила. – Неважно… Тебе уже объяснили наверняка разные болтуны, что к чему. Так вот. То, что ты здесь, ничего не меняет. Айволин мой, мы с ним одного поля ягоды. И эту ночь он был со мной, и прошлую, и следующую тоже будет со мной. Уж будь уверена, ближе меня и желаннее нет у него никого. Тебя мне жалко, тяжело быть ширмой. Небось мечтала выйти замуж по большой любви за такого же принца-неженку, а вышло вон как. Но жалость жалостью, а я давно не раздумываю, когда вижу помеху. Не надейся, что ты ему особенно нужна. Хочешь, я договорюсь с ним, и у тебя будет постоянный любовник? Не сразу, конечно, – Айволин ужасный собственник, даже когда дело касается ненужных вещей, но я знаю, как на него воздействовать и со временем… Борх подойдет? Мне кажется он впечатлен… Или подыщем кого-то покрасивее?

– Вы мне не представлены, – оборвала я ее речь, – поэтому прошу не навязывать своего общества.

– Вот оно как, будем играть в заносчивую королеву. Ну играй, играй. Только меня не зря прозвали Излауморской Волчицей, я свое клыками и когтями вырву…

– Тара, проводи меня в мои покои! – крикнула я громко, не зная, как еще показать этой женщине, что разговор окончен.

– Будь аккуратна, – крикнула Айна мне в спину, – не ходи в башни, там высоко, вдруг голова закружится! А в коридорах Излаумора мстительные призраки так и воют… Уууу…За стены – тоже не советую, волчьи стаи рыщут, так и жаждут девичьей крови и плоти!

Последним, что я услышала, удаляясь по коридорам вместе с Тарой, был истеричный хохот Айны.

– А я предупреждала, – выговаривала мне экономка уже в моей спальне, – просила, не разгуливать по крепости запросто так.

– А что такого произошло? – с вызовом спросила ее я. – Встреча с полоумной женщиной? Будто я должна ее бояться? Еще чего не хватало!

У самой же крупная дрожь все еще бегала от коленок до плеч.

Глава Девятая. Таинственные находки

– Вереск, а куда делись веды? – спрашивала я, когда мы одним из долгих зимних вечеров в Великом доме наводили порядки в травах и готовили свежие настои для лекарских нужд. Испокон веков к этому делу допускались только женщины. Одетые в белые одежды, в светлых косынках девушки Дома под присмотром и наставлением