Сердце Короля Теней - Сильвия Мерседес Страница 10

разрядка, и в тот же миг интенсивность его чувств пронзает меня насквозь, заставляя ахнуть. Мое тело загорается, словно его удовольствие было моим, а кристаллы в стенах вокруг нас взрываются красочной симфонией, заполняя мою голову пляшущими огоньками и чудесной, многоголосой гармонией песни.

Глава 4. Фор

Когда она в моих объятиях, кажется, что с миром снова все в порядке.

Помню, как я боялся, что человеческая невеста будет попросту слишком… маленькой. Что мне придется постоянно переживать, как бы не раздавить ее своим большим, неуклюжим трольдским телом. Но Фэрейн, какой бы изящной и хрупкой она ни выглядела, подходит мне так, словно ее создали для меня. Она тесно прижимается ко мне и чертит рукой мелкие узоры на моей груди, проводя линии между созвездиями шрамов.

Я опускаю голову и ловлю ее двухцветный взгляд. Она улыбается, и мое сердце вздрагивает, готовое остановиться от чистой радости. Ее улыбка так прелестна – еще более прелестной ее делает то, как редко она появляется на столь серьезном лице. Можно жить и умереть в свете одной этой улыбки – и никогда не возжелать иной.

И я думал, что потерял ее. Навсегда.

Тишину нашей комнаты вдруг нарушает бурчащий рокот.

– Ох! – ахает Фэрейн, кладя руку на свой голый живот. – Прошу прощения!

Я улыбаюсь и провожу пальцем по изгибу ее груди, в итоге кладя руку на ладонь.

– Должно быть, ты умираешь от голода. Никто не догадался тебя покормить?

Она качает головой.

– Я не хотела никого беспокоить.

Я прижимаюсь губами к ее макушке.

– Ты – их королева, – бормочу я, уткнувшись в ее волосы. – Для них честь, если ты их беспокоишь. – Однако, когда я вновь смотрю на свою возлюбленную, ее ресницы уже опущены, а всякие следы той улыбки пропали. Ее лоб омрачен тенью. Она отталкивается от меня и садится. Она все еще обнажена; ничто, кроме россыпи золотых волос, спадающих с плеч, не прикрывает ее тела. Еще на ней кулон, тот небольшой кристалл урзула, с которым она не расстается. Он лежит прямо у ее сердца, чуть поблескивая.

Боги небесные, как же она прекрасна! Я мог бы вечность лежать здесь и просто смотреть на нее, на каждое мельчайшее движение, что она делает. Наклон ее головы, напряжение в челюсти, когда она сглатывает, движение ее груди, когда она делает вдох. Хотя я недолго смог бы просто смотреть; вскоре меня обуяли бы другие желания, та потребность впихнуть как можно больше радости в то немногое время, что у нас осталось.

Но желудок Фэрейн снова урчит, а ее взгляд устремляется к блюду с едой.

– Постой, – говорю я, поспешно вставая на ноги. – Позволь мне. – И не подумав прикрыться, я пересекаю комнату и иду за блюдом. Подняв крышку, я открываю россыпь фруктов, грибов и маленькую буханку хлеба. Еду, которую я насобирал на кухне, получив заверения кухарки, что ее привезли из Гаварии, дабы усладить язык моей человеческой невесты.

Я возвращаюсь к коврику со своими подношениями. К моему огромному разочарованию, Фэрейн снова надела то красное платье, что я сорвал с нее. Вся шнуровка разорвана и болтается спереди, а лиф лишь частично прикрывает ее прелестную грудь. По крайней мере, мне даровано это благословение.

– Спасибо, – говорит она, когда я ставлю блюдо на коврик перед ней. Она оглядывает еду. – Ты очень внимателен. Знаю, ты, должно быть, был ужасно занят весь день.

– Сильнее, чем ты можешь себе вообразить, – я вновь вытягиваюсь рядом с ней на ковре, опираясь на локоть. – Но ты никогда не покидала моих мыслей. Мне чудом удавалось не броситься к тебе всякий раз, как у меня случалась передышка.

Она кусает гриб и мягкий хлеб, затем жует, закрыв глаза.

– Тебе нравится? – спрашиваю я.

Она кивает, но словно бы слегка давится тем, что у нее во рту.

– Прости, – говорит она. – Очень вкусно, и я умираю от голода, просто… ну, мое тело, похоже, больше не знает, что с этим делать.

– Потребуется время, чтобы заново всему научиться, – я протягиваю руку, нежно провожу пальцем по изгибу ее челюсти. – И чтобы научиться новому – тоже.

Услышав это, она улыбается, ловит мою ладонь и прижимает ее к своей щеке. Этого жеста почти достаточно, чтобы я отшвырнул блюдо прочь и сделал все, что в моих силах, дабы вновь пробудить в ней другой голод. Но это было бы эгоистично. Она измотана. И она мне уже так много отдала. Отныне ее потребности должны стоять в моем сердце на первом месте.

Поэтому я сдерживаю свою похоть. Фэрейн же в этот момент целует мою ладонь, а затем возвращается к еде. Сделав еще несколько глотков, она тихо спрашивает:

– А что стало с теми воггами? Насколько… насколько большой урон они нанесли?

Я морщусь и отворачиваюсь. Ей незачем знать все, что я видел и слышал, с чем столкнулся в тот день. Столько смерти и разрушений. Столько страха. А хуже всего этого – та безнадежность, что пронизывает сердце Подземного Королевства. Мифанар всегда был оплотом силы, которая умело противостояла врагам или угрозам. Куда обратиться трольдам, если монстры с такой легкостью вторгаются в их величайший город?

– Могло быть гораздо хуже, – говорю я, понизив голос. – Потери могли быть куда больше, если бы не ты.

Фэрейн содрогается и откладывает в сторону то, что осталось от еды. Я тянусь к ней и беру ее за руку.

– Фэрейн? Любовь моя, что не так?

Она качает головой. Мне хочется надавить на нее, побудить рассказать о своих тревогах, но не против ее воли. Я прикусываю язык в ожидании, а она тем временем прикасается к своему висящему на цепочке хрустальному кулону, привлекая к нему внимание. Глубоко в центре него есть пятно. Я хмурю лоб.

– Это было там раньше? – спрашиваю я.

– Что? – она поднимает глаза в удивлении.

– Это, – я показываю пальцем. – Эта тьма.

– В моем кристалле? Нет. – Она хмурится, опуская взгляд на камень, ее губы стягиваются в задумчивую линию. – Он словно бы затуманился. Не понимаю почему.

Вместо ответа я сажусь и тянусь к своим штанам, небрежно отброшенным в сторону в пылу страсти. Запустив руку в карман, я обхватываю пальцами острые грани кристалла и протягиваю его Фэрейн для осмотра. Поразившись увиденному, она моргает, а затем подбирает его своей изящной ладошкой.

– Где ты его взял? – наконец спрашивает она, поднимая на меня взгляд.

Мне не хочется упоминать Мэйлин. Не могу понять почему, но какой-то инстинкт подсказывает мне, что лучше держать Фэрейн и ту