Велма Финнеган - Нелегкая победа Страница 9

Больница, куда она попала, носила имя святой Сесилии и находилась в Лейк-Чарльзе, в Луизиане, не далеко от клуба «Кленовая роща». Это Патриция узнала от медсестер, когда снова проснулась и смогла с ними познакомиться. Благодаря вмешательству Рона Флетчера Патрицию доставили в реанимацию всего через двадцать пять минут после столкновения.

Анжела действительно постаралась уладить все возможные формальности после того, как узнала от Рона об аварии. Она известила страховую компанию, и изуродованную машину уже отбуксировали на свалку, предварительно вытащив оттуда искореженные клюшки и чемодан Патриции. Она также сообщила в школу Дженнифер, что девочка будет отсутствовать несколько дней. Даже деньги, заплаченные Патриции за тот злополучный матч, уже переслали к ним домой в Пенсаколу.

В следующий раз доктор Майер появился в палате Патриции уже без своего коллеги и сразу перешел к делу.

— Вам нужно подписать согласие на операцию, — сказал он, кладя бланк на столик около кровати. Там уже стоял нетронутый Патрицией завтрак. — Сегодня днем я собираюсь вскрыть ваше колено и выяснить, как можно облегчить боль.

Сегодня днем, повторила она про себя с внезапным страхом.

— Но насколько… это серьезно? — выдавила она из себя.

— Я не смогу этого узнать, пока не сделаю вскрытия, — ответил врач. Он достал из кармана какой-то инструмент, похожий на шариковую ручку. — А вот этим я собираюсь воспользоваться при операции. Это артроскоп, через него я буду оперировать. Шов будет совсем незаметный, всего пара стежков. Но довольно, не хочу утомлять вас медицинскими подробностями, — улыбнулся он.

Патриция приподнялась на локтях так, что ее глаза оказались почти вровень с глазами доктора. Ей вдруг стало неприятно, что на нее смотрят сверху вниз.

— Ничего, я не против немного утомиться, — проговорила она сквозь зубы, потому что принятая поза оказалась очень неудобной. — Вы же понимаете, насколько мои ноги важны для моей профессии.

— Разумеется, я понимаю, — сказал он, помогая ей опять лечь. — Хорошо, постараюсь вам объяснить. Та проблема, которую мы собираемся решить с помощью сегодняшней операции, называется травматической хондромалаксией. Ваша коленная чашечка приняла на себя сильный прямой удар. Я предполагаю, что в результате этого удара хрящ, находящийся прямо за ней, был поврежден, и от него отделилось несколько волокон. Грубо говоря, какая-то его часть просто превратилась в лохмотья, которые и причиняют вам такую сильную боль. Я собираюсь избавить вас от них с помощью особого инструмента. Он срежет эти лохмотья и всосет их в себя, как это делает обычная электробритва. После этого мы промоем ваш коленный сустав специальной жидкостью, чтобы удалить оттуда все лишние фрагменты. — Он ободряюще улыбнулся. — Вот и все. Я уверен, что таким образом мы сможем избавить вас от боли.

— И тогда я… буду совсем здорова? — спросила Патриция, решив выяснить всю правду до конца.

— Видите ли… — Майер нахмурился, — то, что касается хондромалаксии, нам совершенно ясно. Но я бы солгал, если бы сказал, что вам больше не о чем беспокоиться. Рентген, как я уже говорил, не показывает перелома, но могут быть другие не менее серьезные проблемы.

— Например? — спросила Патриция, стараясь голосом не выдать своего беспокойства.

— Например, боковые связки вашего колена могут быть сильно контужены или даже порваны, — ответил он, жестом показывая ей возможное место травмы. — Кроме того, может быть также поврежден боковой мениск — хрящ, который служит амортизатором при работе коленного сустава. Если это так, то он никогда не заживет сам. Дело в том, что хрящевая ткань не имеет кровеносных сосудов. В этом случае совершенно необходимо хирургическое вмешательство.

Он вздохнул, очевидно считая, что для Патриции его слова звучат как тарабарщина, способная только утомить и еще больше напугать ее.

— Кроме этого, — продолжал врач, — от удара по большой берцовой кости у вас могла отломиться какая-то часть шейки бедра. Далее, в одной из связок внутри вашего колена может быть разрыв, и устранить его будет совсем непросто. Все это я собираюсь выяснить при сегодняшнем вскрытии, потому что на рентгене этого не видно.

С трудом заставив себя отвлечься от боли и выслушать этот набор медицинских терминов, Патриция наконец решилась задать вопрос, мучивший ее последние несколько часов.

— Скажите… я смогу снова играть?

Доктор Майер посмотрел ей прямо в глаза.

— Я не знаю, Патриция, — сказал он. — Я не знаю даже, сможете ли вы нормально ходить, бегать, подниматься по лестнице. Пока я ничего не могу вам об этом сказать. Чтобы все это выяснить, вам придется пройти множество различных тестов. Но об этом не может быть и речи, пока мы не избавим вас от боли.

— Я понимаю, — проговорила она. — Сегодня…

Он кивнул.

— Наркоз будет общий. Вся процедура займет не более сорока пяти минут. На вашем месте я бы об этом не беспокоился. — Он просмотрел подписанное ею согласие. — Операция совсем не опасна. Но я хочу вас предупредить, что, каков бы ни был ее исход, вам обязательно потребуется дальнейшее лечение и длительная физиотерапия. Вы должны будете посетить мою клинику в Нью-Орлеане не позднее этой пятницы.

Врач опять улыбнулся.

— И тут на сцену снова выходит Рон Флетчер. Он живет недалеко от моей клиники и сказал мне, что вы могли бы пожить у него до вашего выздоровления. Честно говоря, мне кажется, что это хорошая мысль.

Патриция изумленно посмотрела на него.

— Рон Флетчер? Я просто…

— Кстати, в этом есть еще один плюс, — продолжил доктор. — Он знаком с моими методами лечения, ведь когда-то я лечил его самого. Это было давно, он тогда еще учился в колледже и получил травму, играя в футбол. К тому же, для упражнений и физиотерапии вам потребуется кое-какое специальное оборудование. Как я понимаю, дома у мистера Флетчера все это уже есть. Как говорится, друг познается в беде…

Патриция смогла только молча кивнуть в знак согласия. Она была совершенно выбита из колеи мыслью о том, что ее травмы могут быть неизлечимы. Обдумывать последние слова доктора Майера у нее уже не было сил.

Когда он ушел, Патриция некоторое время лежала, уставившись в потолок, и пыталась отогнать от себя страх.

Операция. Само это слово пугало ее. До этого она еще никогда не попадала в больницу. Она ни разу не получала травмы, которая не прошла бы за неделю. Грипп был самым страшным заболеванием за всю ее жизнь.

Мне же еще никогда не делали наркоза. Неизвестно, как я его переношу, подумала Патриция. А вдруг я не смогу из него выйти? Наверное, именно в этом и состоит главная опасность операции, из-за которой необходимо было подписать согласие. Глупости, тщетно убеждала она себя, это ничуть не более вероятно, чем спокойно идти по улице и ни с того, ни с сего попасть под машину.