Сила Веры - Елена Борисовна Смирнова Страница 7

— Верука! Ты знаешь, я чувствую такой потенциал, что готов идти только вперед. А еще, когда я наконец-то завел семью, детей, я ощущаю абсолютную гармонию. Я нужен науке, я нужен семье, у меня прекрасные друзья, у меня есть ты — мой друг Верука! Ты так всегда меня поддерживала и поддерживаешь, я же тебе первой зачитывал все свои доклады. Ты — мой ангел! 21 декабря я обязательно должен быть там. Ты ж понимаешь, что я не могу быть в стороне от этого, — глаза Виктора просто горели, — я поеду в Теотиуакан, там остановлюсь в отеле, а потом направляюсь в Тикаль. Я должен посетить Храм Великого Ягуара. Там планируется огненная церемония перед храмом на главной площади города.

— Потрясающе! Витька, ты, наверное, самый крутой и повернутый ученый из всех, кого я только встречала. Будь осторожен, ты же собираешься ехать туда в одиночку. Машеньке же всего полгодика. Обещаешь, что не будешь бросаться на амбразуру? — В словах Веры проскакивали нотки тревоги. — Ты же ненадолго туда, до Нового года вернешься?

— Да, Верунь, у меня обратный билет на 26 декабря, собираюсь встретить Новый год в кругу семьи. Потом обязательно встретимся, давай с классом тоже обязательно устроим тусовку. Встреча по поводу двадцатилетия окончания школы у нас в этом году была, но все равно хочется встречаться чаще, жизнь сейчас такая пошла, хочется все успеть, я почему-то стал часто задумываться о том, что мы иногда пропускаем что-то очень важное, фокусируясь на какой-то ерунде. — Виктор крепко сжал руку Веры.

Последнюю эсэмэску от Виктора Вера получила 19 декабря, он написал ей, что добрался до Мехико, что со связью там «полная труба», если получится, будет писать и звонить. Всем передавал привет.

Дней через десять после того, как Саня Пархоменко огорошил Веру сообщением о том, что Витя жив, Саша позвонил снова.

— Вер, привет. Ты как? Маринка снова позвонила, ей сообщили, что Виктор с сопровождающим 17 февраля возвращается в Москву. Представляешь? Скоро мы увидимся! — Пархоменко был взволнован и тараторил без умолку.

— Здорово, Санька. Господи, и радостно, и страшно одновременно. Ты понимаешь, что это будет очень своеобразная встреча? Если они говорят, что у Витька полная потеря памяти, то он никого не узнает, но самое главное, что Витя жив. Может быть, память когда-нибудь восстановится? — У Веры перехватило дыхание, горло сдавило. Она закашлялась.

— Верочка, у тебя все в порядке? — Александр не на шутку спохватился.

Налив стакан воды, Вера выпила, стало легче.

— Все нормально, на нервной почве горло перехватило.

— Марина мне рассказала некоторые подробности. — Теперь закашлялся Саша. — В общем, наш Пожарский полез куда-то на скалу. Слава богу, он был со страховкой и в специальном костюме. В результате он сорвался, повис на тросе. Самое главное, что он очень сильно ударился головой. Он несколько часов висел без сознания, пока его не обнаружили. Вызвали спасателей, отправили Витьку в больницу. — Пархоменко глубоко вздохнул.

— Кошмар. Он же обещал мне, что будет осторожным. Витька, дурачок, как же так… — Вера заплакала.

— Вер, не плачь. Понимаешь, вероятно, это судьба, он же не мог жить без всего этого. Майя, ацтеки, тольтеки… Витька варился во всем этом с самого начала, теперь у нас есть исходные данные — Виктор жив, но у него полная потеря памяти. Значит, мы должны жить в новой парадигме, с верой и надеждой на то, что Витя что-нибудь вспомнит. — Саша хмыкнул. — Да, еще забыл тебе рассказать, когда Виктор пришел в себя, он заговорил на смеси латыни и испанского, и продолжалось это довольно долго. Думаю, когда он приедет, он сам нам что-то расскажет.

— А как Марина? Как она после всего этого? Я не представляю, что переживает человек, попавший в такую ситуацию. — Голос Веры стал более спокойным.

— Маринка — большая молодец. Муж ее, кстати, тоже оказался нормальным мужиком. Повезло Витьке, повезло всем. — Пархоменко перевел дыхание. — В общем, она отказала в аренде жильцам, которым сдавала квартиру Витиных родителей. Несмотря на все изменения в ее жизни, Марина оказалась очень честной и порядочной по отношению к Виктору. Интересно, он хотя бы кого-нибудь узнает?

— Ладно, Сань, будем решать проблемы по мере их поступления. Надо искать врача для Вити, чтобы помог ему справиться с последствиями травмы. По крайней мере, дал направление, куда двигаться. В общем, с 17 февраля будет начата новая страница в жизни у всех нас. Обнимаю тебя, дорогой друг. — Вера положила перед собой телефон и уставилась в одну точку.

Всего лишь однажды Вера с Мишей ездили в Мексику. Она уже давно не занималась наукой, но периодическое общение в Витей, который нет-нет да и что-то говорил про свои новые исследования, рисовало в ее мозгу красивые картинки прекрасной страны. Вот они как-то раз взяли и собрались в путешествие. Это было незабываемо. Снова все внутри у Веры стало сжиматься от безысходности. Снова начались приступы разочарования в себе, в том, чем она занималась, она снова начинала жалеть о том, что не пошла с Виктором заниматься его тематикой, а выскочила замуж и родила Женьку, а потом толком не вернулась в свою профессию.

Ближе к вечеру позвонила мама и сообщила, что Димка приедет в отпуск даже раньше 8 Марта. Это тоже было хорошей новостью. «Господи, скорее бы он уже возвращался домой, любимый мой упертый братик. Может быть, с Настей у них наладится. Нельзя так рубить сплеча, надо хотя бы спокойно все обсудить, поговорить».

А буквально перед сном пришло сообщение от Женьки: «Мамулечка, привет. Мне с тобой завтра надо будет очень серьезно поговорить, все хорошо». Да, доченька умела заинтриговать и оставить в тонусе, особенно перед сном. Завтра так завтра. Хотя спать спокойно в эту ночь уже не предполагалось.

Глава 6

Вера всю ночь ворочалась и крутилась в постели. «Да, Женька еще у меня получит: писать такие сообщения на ночь глядя. А вдруг там что-то серьезное?» Едва дождавшись девяти утра, Вера набрала дочь.

— Женя, доброе утро. Что у тебя случилось? Я еле сдерживалась, чтобы не набрать тебя ночью. Скажи спасибо Диме, только из-за него не стала вас будить! — Вера буквально подпрыгивала на стуле.

— Мамочка, доброе утро. Я, когда написала, сама себя истязала полночи. Дурочка набитая. Ма-а-а-м! Прости, у меня отключилась голова. — Женька