Другая истинная. Вторая жена дракона - Юлия Александровна Пульс Страница 5

Ройс и совершенно мне не понравилась. Не чувствовалось того тепла и любви, что царили на свадьбах нашего мира. Торен, стоящий рядом с Шармиллой, казался не более чем красивой, бездушной статуей. Обмен клятвами прозвучал как формальность, холодный, безжизненный ритуал. Даже присутствующие гости, одетые в свои роскошные наряды, казались застывшими, лишенные искренних эмоций.

После церемонии начался пир. Шармилла, словно хозяйка, победившая в какой-то невидимой войне, сияла, пристально наблюдая за каждым моим движением. Зачем-то усадила меня за стол по правую руку от себя, хотя я как раз хотела покинуть торжество. Но вскоре я поняла, к чему вдруг ко мне столько внимания.

– Торен пожалел иномирянку. Оставил кормилицей на правах второй жены! – объявила во всеуслышание Шармилла и взгляды гостей колкими иглами проникли мне под кожу. – Но это ненадолго, пока малыш не окрепнет, – подливала она масло в огонь, представляя меня гостям, не скрывая своего презрения в каждом слове. Ее тонкие, резкие слова были искусно замаскированы под вежливую беседу, но я чувствовала, как они ранят, словно отравленный кинжал, медленно проникающий в сердце. Каждый взгляд, каждый шепот за спиной напоминали о моем низком положении и непризнании.

Лица присутствующих плыли перед глазами, размываясь в калейдоскопе пренебрежения. Они шептались, покачивая головой, их взгляды скользили по мне, оценивая, разбирая на части, как какой-то экзотический предмет, а не живого человека. Я чувствовала себя голой, лишенной защиты, выставленной на всеобщее осуждение. А Торен молчал, только подчеркивая мое унизительное положение.

– Всегда будет, куда справить нужду, когда первая жена откажет в близости, – колкие шуточки захмелевших драконов откровенно выводили из себя.

– Вряд ли она дождется своей очереди! – заливалась смехом Шармилла, когда сама изрядно набралась.

Молчание Торена говорило громче любых слов. Он не защищал меня, не опровергал слова своих друзей и жены, позволяя им расти и укореняться в умах присутствующих.

Истинная наслаждалась своей маленькой победой. Ее губы изгибались в утонченной усмешке, глаза блестели злым блеском. Она с явным удовольствием наблюдала за моим унижением, за тем, как я старалась сдержать слезы и волну горького отчаяния, которая подступала к горлу. Каждый вдох становился все труднее, каждый мышечный спазм в теле подчеркивал мое бессилие. И это заметила свекровь.

– София, иди к Сэмвеллу. Пора кормить сына, – впервые слова этой женщины стали для меня спасением!

Продолжить чтение