Невыносимая для Мерзавца - Евсения Медведева Страница 46

– Давай, но сначала я получу диплом, а то папочка точно выгонит меня из дома.

Вера усмехнулась, но как-то грустно. На изменения её настроения я был настроен похлеще, чем сонар какой-нибудь. Внутри всё сжималось, сердце тревогой колотиться начинало.

Обернулся, лишь мельком зацепив её потухший на мгновение взгляд. Та-а-а-ак… Очень интересно. Что за хрень?

– Вер, – подтянулся, сел и закурил. – А когда родители прилетают?

– Не знаю, – Вера мгновенно скрылась за дверью. – А что?

– Верка, ты дурочкой-то не прикидывайся, – я осмотрел спальню, что стала походить на женский будуар больше, чем гримёрная Мулен Руж. Её вещи так органично вписывались в светлый интерьер, даже не нервируя глаз.

Комод под телевизором вспыхнул яркими цветами её фотографий в рамках. Серебристый поднос – парфюмом и ароматными свечами в широких колбах. Гардеробная заполнилась джинсами, платьями, а в комоде поверх моих боксеров залегли кружевные стринги и хлопковые трусишки с пингвинами.

Сука… И не бесило же! Вот как бы ни пытался найти это деструктивное чувство, не было его. Просто улыбаешься, как придурок, роешься в цветастом барахле и вдыхаешь сладость маленьких саше с ароматом ванили. Всё собой заполонила. Ни сантиметра не оставила. И дом захватила, и душу…

– Мы уже почти три недели вместе живём, – встал через силу, наблюдая, как Вера, виляя жопкой, шлифует кисточкой по лицу. – Давай поговорим?

– Нет, – она топнула ногой и зыркнула, как маленькая, но очень злая собачка. – Слав, оставь вопрос с родителями мне!

– Хорошо, – вскинул руки, делая вид, что признал поражение в споре, сгрёб её в свои объятия, зарылся носом в волосы. – Чего ты хочешь? Ужин? Или прокатимся до спа? Вырубим телефоны и будем смотреть кино, как придурки?

– Слава Андреевич, – Вера рассмеялась и крутанулась в моих руках, чтобы в лицо смотреть. – Ты знаешь, какой у меня заказчик? Пипец просто! Всю душу мне вынул со своим газоном, говорит, дренаж плохой.

– Так пошли его куда подальше, как умеешь, да и всё.

– Не могу. Чёрт с ними, с деньгами, я себе папика богатого нашла, – прыснула она смехом, поднимаясь на цыпочки, чтобы до подбородка дотянуться. – Но вот репутацию и портфолио я себе испоганю.

– То есть ты карьеристка?

– А ты что хотел себе – рыбку-прилипалу? Чтобы денежки твои кушала, а вопросов лишних не задавала, да? Нет уж, готовься и к истерикам, и к допросам, и к совместным раутам, потому что одного я тебя уже не отпущу. Украду, да и всё.

– Верка, ты на всю голову отбитая!

– Ты такую и ждал. Да, Мятежный?

– Да…

Есть у меня минус. Ну, не то чтобы минус, а качество уебанское – видеть людей насквозь. Вот и Верку вижу… Улыбается, в глаза смотрит, а на душе кошки скребут. А я даже не видел этой живности. Так… Сама говорить Груша отказывается, значит, берём измором и старым добрым вынюхиванием.

– Ты мне кофе приготовишь, нет? – Вера быстро перевернула завопивший телефон экраном вниз, чтобы я не успел прочитать имя абонента, и отбросила его по мраморной столешнице подальше. А я прикинулся старым, немощным и слабовидящим. Ну, как знаешь…

– Приготовлю, – поцеловал крепко-крепко и вышел. Замер на секунду, ожидая, пока ответит на звонок, но Грушенька только рыкнула на вибрирующий гаджет, но трубки не подняла.

Ой, как интересненько…

У меня было золотое правило – не работать по выходным. Оно появилось, когда я однажды проснулся и понял, что не заметил, как наступила весна. Как обкурыш, наблюдал за зазеленевшими деревьями, голубым небом, откровенно прибавившимся потоком туристов на набережной.

Я будто проспал огромный кусок своей жизни, а вернее – тупо проторчал его на работе. Вот с тех пор и отключаюсь от суеты, как правило, сбегая из города поближе к природе. Поэтому и настроил по всему побережью спа-отелей, закрытых пляжей и гольф-клубов. Развлекался, как мог.

А с появлением Веры пришлось перенести часть дел на первую половину субботы, чтобы среди недели не торчать до ночи в офисе. Гармония. Золотая середина.

От женской руки расцвела не только спальня, но и весь дом. Сомнения насчёт его необходимости окончательно отпали, когда, вернувшись однажды, я обнаружил, как преобразились кухня и гостиная. Плотные шторы цвета игристого, ковёр с высоким ворсом у камина, мягкие кресла, мимимишные подушечки с кисточками, а по стенам расползлись картины Адели Ночкиной. Эти двое окончательно спелись, решив превратить моё убежище в галерею, а я не был против. Пусть балуется, сколько угодно.

Кухня тоже перестала напоминать макет в интерьерном салоне. Столешницы заполнились вазочками с цветами, вдоль панорамного окна поселились орхидеи, буйно цветущие даже в осенний холод. Короче, помещение стало домом. Настоящим, теплым и уютным.

– Сла-а-ав, – протянула Вера, пока я накрывал на стол. Знал я эту её манеру растягивать гласные. Что-то задумала…

– Что?

– Сегодня привезут мебель, – хихикнула она, повисая на мне со спины. – Расплатишься, да? Там совсем чуть-чуть, честное слово…

– Что там? – быстро всучил ей бутерброд в руки. Нужно пользоваться моментом, пока уговаривает меня не бурчать.

– Кровать для гостевой, несколько комодов и гарнитур для террасы.

– Вер, ну кто в зиму покупает мебель для террасы?

– Тот, кто не хочет почку продавать за неё в сезон! – Вера прищурилась, но бутерброд откусила. – Не ворчи.

– Хорошо.

– Всё, я умчалась! – она перелила кофе в термокружку, сжала зубами завтрак и хаосом бури вылетела из кухни, громко взвизгнув, когда открыла входную дверь. – Ой!…

Глава 36

– Каратик? – взвизгнула Вера, а я уже мчался в коридор, чтобы понять, какого чёрта там происходит.

Костя стоял, вальяжно подпирая косяк так, чтобы не дать выпорхнуть Верке.

– Вера-Вера-Верочка… Чудненькая девочка, – пропел Каратицкий, рассматривая красную от смущения Грушу. – Ты опять заблудилась? Или снова за грибами в ночь ходили?

– Каратик, я убью тебя, если не замолчишь! – Вера топнула ногой и с надеждой обернулась в мою сторону.

– Иди, Вер, – махнул Косте, чтобы выпустил фурию, пока цел и невредим. – Проходи, Каратик. Я вот только понять не могу, у меня там табличка стоит с приглашением в гости по утрам?

– Слав! – крикнула Вера, указывая на подъезжающий грузовик с эмблемой мебельного центра. Эта гадюка звонко рассмеялась, прыгнула в машину и резво вылетела с парковки.

– Что это?

– Подарок, Костя. Это подарок…

Улыбался, пока работяги вносили в дом несколько десятков коробок. А когда оказалось, что места осталось только чтобы протиснуться, уже было не до шуток.

– Ну,