Месть. Под маской нежности - Алла Викторовна Нестерова Страница 4

Я почувствовала, как по щекам текут слёзы. Вера схватила меня за руку:

— Марго, что с тобой? Ты вся белая!

Я не могла ответить. В голове звучали слова Михаила: «квартира», «бизнес отца», «сыграть убедительно». Три года брака — и всё это было ложью?

— Завтра после работы поедем смотреть тебе квартиру, — продолжал Михаил уже мягче. — Найдём что-нибудь приличное. Потерпи ещё немного, детка. Через пару месяцев я подготовлю почву, и мы сможем быть вместе открыто.

— Пару месяцев? — Лена всхлипнула. — А потом опять пару месяцев? Сколько ты будешь кормить меня завтраками? При чём здесь бизнес её отца? У тебя своя фирма. Уйди от неё и всё.

— Своя фирма? — Михаил усмехнулся, и в его голосе появились циничные нотки, которых я никогда раньше не слышала. — Лена, детка, ты такая наивная. Это не моя фирма, а фирма её отца, я там финансовый директор, просто имею право первой подписи на всех документах. Думаешь, он оставит меня на этой должности, если я брошу его драгоценную дочурку?

Я вцепилась в край стола, чувствуя, как мир рушится вокруг меня. Папа... Мой отец, который так радовался, когда Михаил попросил моей руки. Который говорил, что наконец-то нашёл достойного преемника для семейного бизнеса.

— Но ты же говорил, что любишь меня! — Лена плакала уже в голос.

— И люблю, — его голос смягчился. — Но любовь любовью, а бизнес есть бизнес. Марго — это просто... необходимость, инвестиции. Временная. Она скучная, предсказуемая. Вечно со своими дурацкими картинками, как ребёнок. Знаешь, как меня бесят её рисунки? Зайчики, белочки... Тридцать два года, а всё в сказки играет.

Вера крепче сжала мою руку. Я не чувствовала своего тела, словно наблюдала за происходящим со стороны. Скучная? Предсказуемая? Мои рисунки, которые он всегда хвалил, на самом деле его бесили?

— А секс? — голос Лены стал требовательным. — Ты с ней...

— Приходится, — Михаил вздохнул. — Для вида. Раз в неделю, не больше. Закрываю глаза и думаю о тебе. Она даже не замечает — лежит как бревно, ждёт, когда закончится. Не то что ты, моя страстная девочка.

Меня замутило. Вера поднесла к моим губам стакан воды, но я отрицательно покачала головой. Если выпью хоть глоток, меня вырвет прямо здесь.

— А дети? Она же хочет детей, — Лена уже успокоилась, её голос звучал почти деловито.

— Вот уж нет! — Михаил фыркнул. — Хватит с меня её самой. Придумал, что не готов к отцовству. Она поверила, даже к маме своей ездила жаловаться. А я просто не хочу, чтобы появились лишние связи. Развестись с бездетной женой гораздо проще. И дешевле.

— Ты такой умный, — в голосе Лены послышалось восхищение. — Всё продумал.

— А то! Знаешь, сколько я вложил в эти отношения? Три года притворства. Три года «любимая», «дорогая», «единственная». Романтические ужины, которые меня тошнит устраивать. Цветы по каждому поводу. Совместные поездки, где я умираю от скуки. Но это инвестиции, понимаешь? Скоро они окупятся.

Я прижала ладонь ко рту, сдерживая рыдания. Наша поездка в Италию, где он сделал мне предложение на мосту Вздохов. Ужины при свечах, которые он, оказывается, ненавидел. Цветы, которые я так любила... Всё было ложью. Каждое слово, каждый жест, каждый поцелуй.

— Миша, — Лена помолчала, потом спросила неуверенно, — а если она сама захочет развестись? После вчерашнего...

— Не захочет, — уверенно ответил он. — Марго из тех женщин, которые держатся за брак до последнего. Гордость семьи, понимаешь ли. К тому же она меня любит. По-настоящему любит, бедняжка. Вчера видела бы, как она мне поверила. Даже извинялась, что усомнилась. Я чуть не рассмеялся ей в лицо.

— Жестоко, — пробормотала Лена, но в её голосе не было осуждения.

— Бизнес — жестокая штука, детка. Ладно, пора идти. Она сегодня на какую-то выставку собиралась с коллегой, но лучше не рисковать. Встретимся завтра, в семь возле агентства недвижимости на Садовой. И Лена... больше никаких сюрпризов вроде вчерашнего, поняла?

— Поняла, — буркнула она. — Прости.

— Вот и умница. А теперь выходи первая, я расплачусь и выйду через пять минут. Нечего нам светиться вместе.

Я услышала, как зашуршала одежда, стук каблуков Лены, удаляющийся к выходу. Потом голос Михаила:

— Счёт, пожалуйста. И ещё американо с собой.

Обычный, спокойный голос. Голос человека, который только что растоптал три года моей жизни и теперь заказывает кофе, как ни в чём не бывало.

Вера осторожно приподняла меня за локоть:

— Марго, может, пойдём отсюда?

Я отрицательно покачала головой и прижала палец к губам. Нельзя, чтобы он меня увидел. Не сейчас, когда я едва сдерживаю истерику. Мы сидели,

затаив дыхание, пока Михаил расплачивался, пока его шаги не удалились к выходу, пока не хлопнула дверь кафе.

Только тогда я позволила себе разрыдаться. Тихо, беззвучно, уткнувшись в салфетку. Вера обняла меня, гладила по спине, шептала что-то утешительное, но я не слышала слов. В ушах звучал только голос Михаила: «Скучная, предсказуемая», «лежит как бревно», «бедняжка».

— Сволочь, — наконец выдохнула Вера. — Какая же он сволочь. Марго, милая, ты не заслужила такого.

Я подняла на неё заплаканные глаза:

— Три года, Вера. Три года я жила с человеком, который меня ненавидит. Который использует меня ради денег моего отца.

— Что ты будешь делать? — осторожно спросила она.

Я вытерла слёзы, и в груди вместо боли начала зарождаться холодная ярость.

— Не знаю.

— Он сказал, что всё продумал. Значит, и мне нужно продумать свои действия. Сегодня я приду домой и буду вести себя как обычно. Как будто ничего не знаю.

Вера с сомнением посмотрела на меня:

— Ты сможешь? После всего, что услышала?

— Смогу, — я сжала кулаки. — Он три года притворялся. Я справлюсь с парой недель. Или месяцев. Сколько понадобится.

— Для чего?

— Чтобы отомстить, — я встала из-за стола. — Он думает, что я предсказуемая? Скучная? Что ж, посмотрим, как ему понравится, когда его тихая жена преподнесёт сюрприз.

Вера тоже поднялась, обеспокоенно глядя на меня:

Мы вышли из кафе. Холодный вечерний воздух обжёг лицо, но я была благодарна этому ощущению — оно отрезвляло.

— Спасибо, что была рядом, — я обняла Веру.

— Всегда пожалуйста. Марго... будь осторожна, ладно? И если что — звони в любое время.

Я кивнула и направилась к метро. По дороге домой я репетировала в голове: нужно вести себя естественно. Улыбаться. Целовать его в щёку. Слушать его рассказы о работе. Готовить ужин. Ложиться с ним в одну постель.

При последней мысли меня передёрнуло, но я взяла себя в руки. Он прав в одном — я действительно очень любила его. Любила настолько сильно,