Дьявол Мафии - Мила Финелли Страница 4

class="p">Он лизнул меня во рту, и я почувствовал вкус алкоголя от водки, которую он пил ранее. Его язык скользил и кружился с моим, и я вдыхал его. Хотя было лето, он пах зимой — свежой и чистой с намеком на природу. Я боролся за воздух, но не отстранился. Вместо этого я запустил пальцы в его волосы и крепко прижался к его телу.

Толстый член врезался мне в живот. Cazzo (Ебать), это было впечатляюще. Я надеялся, что его член будет хоть наполовину таким же приятным у меня во рту.

В то время как он, казалось, был рад целоваться всю ночь, я был нетерпелив. Оторвав свои губы от его губ, я отступил назад. Его ярко-голубые глаза были темными и прикрытыми, его кожа покраснела, а его грудь взревела.

— Что ты делаешь?

Я начал снимать рубашку.

— Снимаю одежду. — Николай не двигался, его внимание было приковано к моим рукам. Я осторожно сложил верх и повесил его на спинку стула. Это была одна из моих любимых рубашек, и я не хотел, чтобы ее сегодня вечером в спешке порвали.

— Ты ведь не против, правда?

— Nyet, — рассеянно пробормотал он.

Наклонившись, я расстегнул молнию на ботинках и снял их по одному, каждый с грохотом ударяясь об пол. Когда я выпрямился, я напряг мышцы живота и расстегнул брюки. Хотя я не был любителем спортзала, я был подтянутым и знал, как продемонстрировать свое тело наилучшим образом. Я стянул свои узкие брюки с каждой ноги и также накинул их на стул.

Потом я остался голым.

— Никаких трусов, — заметил он, устремив свой волчий взгляд на мой член.

— Брюки слишком узкие для них. — Я дважды погладил себя, мои браслеты тихонько звякнули.

— Как думаешь? Подойду ли я?

— Блядь. — Его пальцы полетели к пуговицам рубашки. Он мял ткань, бедняга.

— Вот, дай мне. — Я подошел и оттолкнул его руки. — Эта рубашка заслуживает лучшего, чем оторванные пуговицы.

— Я хочу прикоснуться к тебе.

— Вперед, продолжай.

Большая рука Николая обхватила мой ствол, и я остановился, расстегивая пуговицы его рубашки, чтобы успокоиться. Прошло несколько недель с тех пор, как я чувствовал прикосновение другого мужчины, и я забыл, как это вкусно. Как грубо.

Он погладил меня один раз, моя кожа скользнула сквозь его пальцы, и я резко втянул воздух. Жар собрался в моем паху, становясь тяжелым. Было неловко, насколько я был возбужден, учитывая, что мы только начали.

— Тебе хорошо, — сказал он, его глубокий голос рокотал в груди и вибрировал под моими пальцами.

Сглотнув, я немного быстрее двинулся по пуговицам. Я расстегнул его ремень и брюки, затем закончил с рубашкой. Он отпустил меня, чтобы снять запонки и сбросить рубашку.

Madre di dio (Матерь Божья) . . . .

Завитки чернил — различные слова и значки — украшали почти каждый дюйм его упругой кожи. Он был великолепен, с очень небольшим количеством волос на груди, которые отвлекали от произведений искусства и мускулов. У этого человека было тело, умоляющее о поклонении.

— Тео, — призвал он меня, возвращая к моей задаче.

— Désolé (Извини). — Я снова обратил внимание на его брюки. — Ты впечатляешь.

Брюки сползли до щиколоток, обнажив узкие черные трусы, которые едва могли вместить спрятанный под ними член. Его эрекция выпирала, тяжесть его яиц отянула ткань. Дразня меня. Бросай мне вызов.

Я ничего не мог с собой поделать.

Я упал на колени.

Глядя на него, я потянулся к поясу его трусов.

— Должен предупредить тебя, я очень хорош в этом.

— Я фантазировал об этом всю ночь.

И вправду? Я любил сосать член, поэтому моей целью было превзойти эти фантазии. Сделать ему лучший минет в его жизни.

Я спустил трусы и позволил его члену выскочить на свободу. Merda! (Дерьмо!) Он был таким же впечатляющим, как я и надеялся. Длинный, толстый, с небольшим изгибом. Необрезанный, как и меня. Большие яйца, с аккуратно подстриженными жесткими волосами.

Неужели я умер и попал на небеса?

Я провел языком по его краю, узнавая его вкус и ощущение. Когда я добрался до кончика, я обнаружил каплю влаги, ожидающую меня, поэтому я слизнул ее.

— Délicieux. (Изысканно.)

В мгновение ока он поднял меня на ноги и понес через комнату.

Понес меня.

Меня раньше не нес мужчина. Я не встречал никого достаточно сильного, я полагаю. Но Николай держал меня так, будто я вообще ничего не весил, его мускулы двигались, когда он спешил дальше в номер.

Я не мог лгать. Было очень жарко.

Я укусил его за шею.

— Если ты пытаешься произвести на меня впечатление, это срабатывает.

— Я не пытаюсь, но если это позволит мне трахнуть тебя сегодня вечером, то я буду рад.

— Ты предполагаешь что я нижний.

Мы дошли до спальни, и он остановился. — Нет, я никогда не предполагаю. Так ведь?

— Да.

Он тяжело выдохнул.

— Спасибо, блядь.

В три шага он добрался до кровати и бросил меня сверху. Я растянулся на мягком одеяле, но прежде чем я успел прийти в себя, он наклонился и взял мой член в рот.

— Cazzo (Ебать) — закричал я, когда горячее давление его рта неожиданно охватило меня.

Он с энтузиазмом сосал, и мои пальцы на ногах сжались. Я наблюдал, как его темная голова покачивалась между моих ног, его мускулистые плечи и руки сгибались в такт его движениям. Я облизнул губы. Я мог бы привыкнуть к этому виду.

Когда он отстранился, я почти вибрировал на кровати от похоти. Я бы сделал почти все, о чем он просил, если бы это означало, что я могу кончить.

— Быстрее, — пропыхтел я. — Презерватив, смазка. Vite, vite. (Быстро, быстро).

Он достал вещи из бокового ящика и положил их на кровать.

— Перевернись.

Я с нетерпением перевернулся. Я был более чем готов.

Поэтому я был удивлен, когда он раздвинул мои ягодицы за секунду до того, как его влажный язык скользнул по моему отверстию.

— Николай, — выдохнул я и оглянулся через плечо. — Это слишком. Per favore (Пожалуйста).

— Мне нравится, как ты переключаешься с итальянского на французский. Это очень сексуально.

— Когда я возбужден, мой мозг забывает французский. Теперь давай трахаться, пока я совсем не разучился говорить.

Он покачал головой. — Я