Невинная для командора - Эллу Лотри Страница 4

– Убирайся! – седовласый попытался закрыть дверь, но я успела просунуть ногу.

– Не уйду, пока не увижусь с хозяином магазина!

– Ага, жди, – он больно пнул меня по голени. – Работает Малия.

– Она вчера ушла! Теперь я вместо неё!

Я не сдавалась, тянула дверь на себя. И кто знает, чем закончилась бы борьба, если бы не раздался раздраженный, раскатистый голос:

– Бранд, впусти её, и оба замолкните!

– Её? – Седовласый растерянно повернулся на голос хозяина магазина. – Да как же? Да она всех клиентов распугает!

Однако ему ничего не оставалось, как отойти и впустить меня.

Прежде чем оставить меня одну в зале, Бранд прошипел:

– Всё равно здесь не задержишься! – И указав двумя пальцами на свои глаза, ткнул ими в меня. – Я слежу за тобой!

Переодевшись в подсобке, я вернулась в зал, принялась открывать витрины.

Бранд больше не показывался в зале. Но судя по торопливому топоту его туфель, только потому что у него сегодня выдался сложный денёк.

Сандлер пребывал явно не в духе, раздражался на пустом месте и гонял Бранда без передышки.

К полудню я поняла, почему в магазине не хватает рабочих рук.

Тяжелый нрав хозяина мало кто вытерпит. Когда он встаёт не с той ноги, ведёт себя как тиран. Даже помня, как Бранд встретил меня утром, невольно посочувствовала ему.

Сандлер иной раз так грозно рявкал, что сердце падало в пятки.

Не желая оказаться на его месте и попасть под горячую руку, я решила не спрашивать, когда можно пообедать. Как только зал опустел, достала пирожок, купленный у Олли, и стала украдкой жевать.

Ела как можно незаметнее, но, когда взмокший, измотанный Бранд спустился со второго этажа и, перепутав, где черный ход, растерянно выбежал в торговый зал, пожалела беднягу.

– Присядьте, – кивнула на табурет, скрытый от глаз посетителей прилавком

Как подкошенный он плюхнулся на него.

– Обедали?

– Какое там.

– У меня вот, осталась, – протянула половину от скромного обеда.

Думала, Бранд побрезгует, откажется, но он принял угощение и, устало вздохнув, откусил хороший кусок, едва ли не ополовинив его.

После, подобрев немного, Бранд в ответ угостил меня чашкой хорошего ароматного кофе и, чтобы я не думала о хозяине дурно, поведал:

– У мистера Сандлера приступ с ночи. Он сутками не спит от боли. И вот… – дернул худым плечом.

– Вы давно у него служите.

– Ещё со времен службы.

– Мистер Сандлер служил? – удивилась я, хотя всё в хозяине магазина говорило, даже кричало об этом.

Бранд встрепенулся, хотел что-то рассказать, но не стал. Лишь сухо пояснил:

– Был командором в приграничье, пока не получил ранение.

Ничего себе! Представила, как мистер Сандлер выглядел до беды: в форме, статный, красивый, грозный… И вспомнила, каким увидела его вчера. Теперь он сильно хромает, мучается от сильных болей, левая рука не слушается… – вот и характер испортился.

– Что с ним случилось? – полюбопытствовала.

– Получил проклятье. Ажский хаосник был старым, хитрым шаманом. Сгинул в огне, но проклятье наслал… – Бранд процедил тихое ругательство сквозь зубы.

– А исцелить нельзя?

– Могли бы, исцелили. И вообще, не твоё это дело, – Бранд с кряхтением поднялся. – За угощение в долгу не останусь, но и отлынивать от работы не дам. Платит хозяин хорошо. Так что давай, к прилавку.

***

Несколько дней, когда Сандлер был невыносим, сменились днём, когда приступ отступил.

Он привёл себя в порядок, побрился и спустился в зал.

– На вас платье висит, – было первым, что я услышала от него.

Обернулась и застыла, разглядывая мистера Сандлера.

Его лицо осунулось, черты заострились, под глазами залегли синяки. Однако он причесан, аккуратно одет в серые брюки, белую рубашку и черный жилет и по-прежнему смотрит, смущая пронизывающим, хмурым взглядом, от которого мурашки проносятся по спине, и ёкает сердце. А стоило ему приблизиться, по телу разлилось волнующее напряжение, отзывающееся в груди приятным теплом.

– Рада, что вы чувствуете себя лучше, – улыбнулась, заливаясь румянцем.

– И что не рычу?

Кивнула.

Он вздохнул.

– Я несносен, но могу быть благодарным. Вечером зайдите ко мне. А впрочем, можете зайти сейчас, пока нет покупателей.

Проследовав за ним, я вошла в светлый рабочий кабинет.

Добравшись до кресла, Сандлер сел, опираясь мощной рукой о стол. Открыл шуфлядку, достал стопку серебрянок и положил их передо мной на столешницу.

– Это ваше.

От счастья я едва не прослезилась. Я смогу купить себе тёплую одежду, приличное платье! Смогу нормально питаться, снять комнату в хорошем районе.

– Спасибо!

Воодушевленная, я вышла в зал и… оцепенела, потому что у прилавка стоял Галахар.

Увидев меня, мерзавец гадко осклабился и сощурил блеклые глаза.

Глава 5

– Воровка! Здесь работает воровка! – завопил Галахар противным голосом. –

Немедленно позовите управляющего!

На крик прибежал Бранд.

– Что случилось? – подходя к Галахару, он едва ли не заглядывал ему в рот.

– В приличный магазин с солидными клиентами просочилась проходимка! О её жульничестве только и судачат!

Бранд повернулся ко мне, презрительно скривился, мол, я так и думал, что ты принесёшь неприятности. И вот…

Кровь отхлынула от моего лица, ноги подкосились.

Чтобы не упасть, прислонилась спиной к опоре стеллажа, прижала руки к груди и сомкнула зубы, чтобы не разрыдаться от бессилия. А Галахар продолжал орать, брызгая слюной.

В коридоре раздался грохот трости, тяжелые шаги. Занавеска резко одернулась, и в зал, хромая, вышел Сандлер. Такой грозный, возмущенный, что от накатившей горечи я не сдержалась, и слёзы потекли по щекам.

– Что здесь происходит? – глухо прорычал Сандлер. Прошёлся взглядом по мне и переключился на Галахара.

– Как хорошо, что пришёл не только управляющий, но и хозяин, – осклабился мерзавец, мстительно поглядывая на меня и едва скрывая довольную ухмылку. Но стоило ему повернуться, задрать блестевшую от выступившего пота голову, оценить внушительность собеседника, утратил заносчивость и судорожно сглотнул.

– Вы знаете, что… – голос Галахара начал дребезжать от волнения, – вы приняли на работу воровку. Она… – ткнул пальцам в меня, – коварная лицемерка.

– Кассия?

– Именно она! Вы не читаете газет?

Сандлер повернулся ко мне. В его чёрных как омуты глазах сверкали молнии негодования.

– Тебе есть что сказать? – обратился ко мне хриплым от напряжения голосом.