Невыносимая для Мерзавца - Евсения Медведева Страница 4

– Вы в следующий раз не могли бы побриться? – сказала, а потом мысленно отлупила себя за свойственный мне словесный понос. Папа с детства твердит, что моё недержание рано или поздно аукнется. Будем считать, что это тот самый случай?

– А что, щекотно?

– Есть немного… – но договорить я даже не успела, как он прижался ещё сильнее, заставляя меня вскрикнуть от странности ощущений. Мои тонкие летние джинсы в решето превратились. А кожа вспыхнула от уколов, я будто на мезотерапии побывала! – Шалун, блин… Спасение, а удовольствие в подарок? Это у вас приветственный комплекс такой, да? Добавьте ещё: «Приведи подруга, и мезотерапия в подарок»!

– А вы, Грушенька, полны яда, а не благодарности. А ведь я мог просто проехать мимо, – его шаги были тяжёлыми, мощными. Мужчина с лёгкостью преодолел подъем, а когда вскарабкался на дорогу, как-то слишком просто развернул меня, как палочку для роллов, и поставил на крошечный островок щебня.

– Это нервное, – я осмотрела напрочь испорченные туфли и развернулась… – Какого чёрта!

– Здравствуй, полторашечка!

– Опять ты? – весь настрой на бесконечную благодарность лопнул мыльным пузырём, потому что прямо передо мной стоял Мятежный, собственной персоной. Мужчина довольно улыбался и так смело осматривал меня, словно пытался определить повреждения.

– Ну? Целоваться будем? – он подмигнул и резко схватил меня за локоть, разворачивая к себе спиной. – Нет? Ну ладно, переживу как-нибудь. Джинсы твои в утиль, Грушенька.

– В смысле? – я взвизгнула и скрутилась, пытаясь увидеть собственную задницу, а когда нащупала пояс джинсов, что теперь болтался двумя лохмотьями, демонстрируя бирюзу кружева трусиков, то застонала и попыталась свести ткань вместе, прикрываясь. – Да что за день-то такой?

– Значит, ты та самая Вера, готовая облагородить мою лужайку в сорок соток? Ну, пойдем?

– Куда пойдем?

– На участок, – Мятежный осмотрелся и, очевидно, не найдя ничего лучшего, перебросил меня через плечо, стянул мои перепачканные туфли и забросил на заднее сиденье своего чёрного джипа. В салоне знакомо пахло малиной, горечью крепкого кофе и табака.

– Ты и есть заказчик?

– Вячеслав, – он кивнул, запрыгнул на водительское кресло и покатил по размазанной жиже дороги. – Сука… Ещё вчера должны были всё засыпать щебнем. Опе́здолы безголовые! Завтра ещё и безъяйцевые будут. Ну? С чего начнёшь?

Слава закурил и, резко вывернув руль, свернул на крутой съезд. Высокие сосны вдруг расступились, открывая охренительно красивый особняк. Оказывается, я не дошла всего какие-то несколько метров!

Занимаясь обустройством домов для моих друзей, Раевского и Каратицкого, я успела перезнакомиться со всей администрацией этого закрытого посёлка. Ну а главной виновницей моего сегодняшнего «триумфа» оказалась Машка Багирова, секретарь в «управляйке». Именно она и подсказала скинуть своё резюме, потому что в посёлке остался только один дом с необустроенной территорией. Правда, Машка сразу предупредила, что владелец сильно отбитый на голову и уже умудрился уволить трёх ландшафтных дизайнеров. А мне работа была просто позарез нужна!

Нет, я не то чтобы абсолютно блаженная, хотя… Наверное, так оно и есть. Будучи студенткой первого курса, прекрасно понимала, что шансов получить этот объект практически нет, но и план у меня был другой. Я очень хотела уболтать владельца взять меня на безвозмездной основе в помощники, собственно, об этом я честно и написала в резюме. Мне так сильно хотелось поработать с настоящим дизайнером, что когда получила ответное письмо на заявку, чуть коньки не отбросила от радости. Но что-то пошло не так.

– Так с чего начнёшь, Полторашка?

– Я?

– Кроме нас тут никого нет, – Слава въехал на дорогу из бетонных плит и пошуршал к дому, вокруг которого мгновенно началась суета. Мужчина открыл окно и как засвистит, что аж уши заложило. – Атас! Щас вешать по одному начну за яйца! Какого хера не отсыпали дорогу? Мне администрация штраф выкатила! Говорит, я им вид посёлка порчу грязной дорогой.

– Вячеслав Андреевич, – пузатый мужчина невысокого роста выбежал из бытовки и замер на верхней ступени, с опаской озираясь в сторону леса. – Там произошло недопонимание…

– Я тебе сейчас, долбаный Добби Доббидович, покажу недопонимание! Так отхерачу, что понимать меня без слов начнёшь, – Слава выдернул из-под сиденья пустую пластиковую бутылку и так точно швырнул её, что та пролетела на бреющем полёте над блестящей лысиной прораба. А это определённо был прораб. Почти мёртвый, но зато прораб. Я осмотрелась и выскочила на ровную бетонную площадку прямо босыми ногами.

– Да не Добби я! – орал лысик, стремительно утекая вдоль строительной техники прямиком в лес. – Сегодня! Все будет сегодня! Я клянуууусь…

– Сука, – выдохнул Слава и зарычал, распугивая застывших работников.

Он будто и не приехал на участок минуту назад, а весь день тут торчал, оттого так мастерски и горланил, указывая на недоделки, которые должны были устранить ещё вчера. Он вопил так, что деревья качались, а испуганные птицы уже отправляли голубиной почтой заявки в миграционные отделы других лесов, лишь бы подальше от этого богатыря с иерихонской трубой вместо голоса. А потом здоровяк как-то подозрительно внезапно вспомнил обо мне и резко обернулся.

– Так, теперь с тобой разберусь…

– Так! Руки прочь! – взвизгнула я, наблюдая, как сверкают пятки прораба, уж слишком ловко убегающего в закат. – Знаете, я передумала. Я, наверное, не сказала? Но я только на первом курсе, Вячеслав Андреевич. У меня нет опыта, из рекомендаций – только похвала друзей, которым обустраивала дома. Можно я пойду? Пожалуйста.

– Ты что, испугалась? – Мятежный ощупал карманы своих брюк, вытащил сигареты, закурил и сел на бетонное ограждение пустующей клумбы, в центре подъездной дорожки к парадному входу. – А я на тебя ставил, Грушенька. Ты так отчаянно пыталась не рухнуть мордочкой в грязь, что даже на миг подумал: «Вот та женщина, что высадит мне фруктовый сад, застелет грязь рулонным газоном и натычет пышных цветущих кустов. П-ф-ф-ф… Слабачка.

– Ничего и не испугалась! – шикнула я, уже ощущая, как закипает адреналин.

Этот придурок будто прочувствовал, что я слаба перед спорами. Внутри всё клокочет, взрывается, а внутренний голос орёт устрашающим голосом: «Покажи ему, Вера! Утри ему нос! Да пусть победит сильнейший!».

Но я надавила на горло своему обезумевшему желанию доказать, потому что в этой схватке победила чуйка. И она упорно шептала мне, что связываться с ним опасно!

– Но работать у вас тут не буду. Атмосфера угнетающая.

– Тогда я растреплю всем, что вы, Грушенька, кинули меня на бабки,