Развод. Я (не)надолго - Лиза Гамаус Страница 3

шепчу я и показываю ему глазами на мой ноутбук. А там сексуальная сцена в самом разгаре. Охи, ахи, вопли, шлепки. Если бы я не просмотрела это видео раз десять, пока оно не перестало действовать на меня, как серная кислота на кожу, то точно бы свалилась со стула. Но я сижу. Нервничаю, конечно, но сижу. Говорить пока не могу – спазм.

– Откуда это у тебя? – спрашивает он, пытаясь увести разговор в сторону. Правильный вопрос. Откуда это у меня. Дело ведь не в том, что он там дрючит голую бабу и орёт, как боров, а откуда это у меня.

– Ещё вопросы будут? – еле произношу. – Выключи сейчас же! – То есть ты понял. Дальше не надо. Знакомый фильм, – я ещё могу что-то сказать, потому что он, при всей своей болтливости и умении продать всё что угодно, стоит как соляной столб.

– Развод, Суханов. Этого вполне достаточно. Никакой вечеринки я делать не буду. – Ева! Это было давно, сейчас всё не так. Идиот. Конченный. Не отрицает, однако. Мог бы сказать, что это цифровой аватар. Я так этого ждала.

– Ругаться я не могу, про Лопырёву разговаривать тем более. Дотерплю до училища, провожу сыновей учиться, и разводимся, – говорю осторожно, потому что не знаю, как лучше: я ухожу или пусть он уходит. Любую мою фразу он извернёт и вывернет так, что костей не соберу.

– Конечно, сбагрила детей неизвестно куда, теперь можно и гулять, – пытается на меня наехать. Скотина безрогая. Так говорила моя бабушка про разных кобелей. Ему подходит. Ему подходит весь лексикон, связанный с неверными, лживыми, гадкими мужьями-предателями.

– Не желаю больше тебе прислуживать, готовить тебе еду, заботиться о тебе и даже думать о тебе. Ты – предатель. Готовилась к этому разговору последний час, как перед экзаменом. Чтобы лишнего не сказать и не разреветься. Суханов не буйный и руками не машет, куда попало. Он хорошо воспитанный скот, притворщик и предатель. Сейчас он лихорадочно думает, как меня укусить побольнее и выставить в невыгодном свете. Но захлёбывается от собственных эмоций и реально не знает, что сказать. Скажет, не сомневаюсь, но позже.

– Ты должна сделать вечеринку. Мы пригласили пол-Москвы. Я не слышу. Ничего я делать не собираюсь. Правда, я ещё не звонила в агентство, чтобы всё отменить. Не успела, занята была подготовкой к встрече.

– Ева! Это было давно. Я давно с ней не встречаюсь. У неё другой парень, мы давно просто друзья. Я забыл уже про это. Сейчас, главное, не ухмыляться и его не злить своей победой, что он просит у меня понимания. Не прощения пока, а понимания. Встаю и выхожу из спальни. Спускаюсь на первый этаж.

Считаю, что справилась. Я боялась за свою привычную слабость – ему прощать, как обычно, стоит только услышать слова раскаяния и всякие ласковые сю-сю. Но всему есть предел. Измену так просто простить невозможно.

Стараюсь ходить тихо и не хлопать дверьми. Снижаю градус. Мне нравится, что эта, в прямом смысле, чертова вечеринка не состоится. Ему ещё больнее. День рождения накрылся медным тазом. Странное выражение, надо будет посмотреть, что оно значит.

Тамарке со Светкой ещё не звонила. Завтра сообщу. Они не будут радоваться, им обеим нужен наш брак, особенно Тамарке. Мужья же партнёры. Сеня сразу начнёт защищать Суханова, а это Тамарке не нужно. Вот такая херня. Достаю из холодильника лоточек малины и ем. Вкуса нет, зато есть действие.

– Ева! Послушай меня внимательно! Явился. Подкрался, точнее. Сейчас начнёт торговаться. Придумал что-то.

– Ты продолжаешь с вечеринкой, доводишь её до конца. За это я ничего не говорю мальчишкам, и мы провожаем их, как ни в чём не бывало. – Мальчишки – это твои сыновья. Можешь не провожать. Я сама справлюсь. Не хотелось их расстраивать перед началом учебного года, на новом месте, да ещё таком непростом. Но придётся. Единственное, что я могу сделать, это обзвонить всех приглашённых и извиниться, что у нас форс-мажор, и вечеринки не будет. Не будет, Суханов. Внутренне я вся дрожу, но внешне держусь.

– Ева! Я прошу тебя! Подумай! Мне очень важно сделать эту чертову вечеринку. Там должны быть люди, с которыми мне надо переговорить. – Та боль, которая у меня внутри, несравнима с неслучившейся вечеринкой. Ты этого не понимаешь. Тебе это не очень важно. Развод, Суханов. Завтра я займусь поиском адвоката. Спать мы будем теперь отдельно.

– Вот дура! Ты дура, Ева! Ты рушишь жизнь, ради которой миллионы баб будут землю жопой жрать, трахаться сами и закрывать глаза на то, что делают их мужья. Безмозглая идеалистка! Твоя безбедная жизнь закончилась! Я сожгу все твои шмотки и выкину все украшения, я выброшу тебя на улицу! И никакой машины! Вместо того, чтобы сжать кулаки и помочь мужу, отцу твоих детей, сделать, как он просит, ты выкидываешь мне номера. Капризы у неё! Да кто ты такая?

– Я обязательно всё расскажу детям. О своих капризах. Они уже большие. Прямо перед училищем. Так, как ты хочешь, кстати. Мне настолько тяжело говорить и держаться, что ещё немного, и я рухну без сил. Он сейчас уходит, чтобы вернуться опять, позже, я знаю.

Больше я с ним жить не хочу. Сломался моторчик. Запчастей к нему не продают. Нет такого производства.

Глава 1. Пять тридцать вечера

ГЛАВА 1. Пять тридцать вечера.

Зимнее солнце искрится на снегу. Я иду по тропинке между сугробов, возвращаясь в свой гостиничный номер после прогулки по красивому современному подмосковному курорту-спа «Снегири-дача». Чего тут только нет: гвоздестояние, медитации, русская баня, огромный бассейн, чайные церемонии, танцы и прекрасный ресторан «Четыре сезона». В этом ресторане у нас запланирована встреча Нового года.

Меня пригласили сюда Тамара и Сеня. У них ещё и круглая семейная дата. Они не перестали со мной общаться после развода, скорее, наоборот, сократили дружеское общение с Сухановым. Сеня продал акции их совместного бизнеса и открыл компанию с бывшими партнёрами. То, что в этом замешана Тамарка, кто бы сомневался.

– Вы много народу пригласили? – спрашиваю я подругу, чтобы узнать, будут ли среди гостей знакомые. – Двенадцать человек. – Ого! – Но не все останутся в «Снегирях», кто-то приедет просто на праздник в ресторан. Там будет один парень, по