Бывшая невеста - Ефимия Летова Страница 3

Я отыскала его покои по звукам скрипки. Немного помедлила у дверей, невольно припоминая очередные злые слова – приглашение «согреть постель», но потом отогнала бессмысленную тревогу. Мне нужно добиться того, чтобы Дерек мог свободно перемещаться по замку, чтобы у него были игрушки и книжки. Для себя я бы промолчала и перетерпела, даже посади меня Шаран на хлеб и воду.

Но мой сын имел право на нормальную свободную обеспеченную жизнь. И я толкнула дверь, так и не дождавшись окончания произведения.

Шаран стоял ко мне спиной, чёрные волосы были собраны в конский хвост. Какое-то время я смотрела, как свободно движется его правая рука, сжимающая смычок – своё неотъемлемое продолжение. Смотрела, как белая рубашка обтягивает спину, как едва заметно морщится ткань при скупых и точных движениях сильного точёного тела. Я помнила, насколько искусным он был в танцах. Как легко подхватил меня на руки и закружил там, в яблоневом саду, когда я наконец-то согласилась стать его женой. Помнила, насколько жёстким был тот участок кожи на его шее, которым он зажимал скрипичный подбородник – иные так и вовсе натирают мозоль. Но меня это не смущало, и я легко касалась губами его шеи, поддразнивая невесомыми поцелуями.

Продолжая зажимать скрипку подбородком, Шаран развернулся, опустил руку со смычком и теперь смотрел на меня тёмным нечитаемым взглядом, от которого хотелось отступить обратно в коридор и захлопнуть дверь. Но я усилием воли заставила себя стоять на месте.

- Прошу прощения…

- Думаю, с этого и следовало начинать, – отрывисто бросил Шаран и принялся складывать в футляр скрипку, смычок, подбородник и скрипичный мостик. Надо же, столько лет прошло, а я всё ещё помню его рассказы о скрипичной игре, в которой сама ничего не смыслила. Помню запах канифоли на пальцах, немного похожий на запах хвои. Прикосновения пальцев к подбородку, скуле.

А ведь мы даже ни разу не поцеловались тогда по-настоящему. Шаран ждал свадьбы, как и положено...

Да что со мной? Это всё волнение последних трёх месяцев. Смерть Шэрга, по поводу чего все мысли и чувства я заперла где-то в подвале собственной души, чтобы не сойти с ума – мне никак нельзя было сходить с ума, потому что Дерек нуждался во мне, здравомыслящей и сильной. И я была такой. Была, сначала оставаясь в нашем доме, не понимая, что делать дальше. Потом – набравшись смелости и спустившись в подвалы, где Шэрг проводил свои бесконечные эксперименты. Не поддалась эмоциям, увидев чудовищные результаты этих экспериментов: полуразложившиеся тела людей и животных, скелеты, законсервированные органы, а главное – слепо и слабо движущиеся создания, коих уже невозможно было причислить ни к живым, ни к мёртвым. Я смогла сбежать вместе с Дереком, не попавшись в руки Королевской службе контроля, смогла добраться целой и невредимой до Кордейна. И вот теперь, имея короткую передышку, расслабилась, успокоилась – и пускаю слюни на бывшего жениха, ненавидящего меня и моего ребёнка, живое свидетельство того, что его бывшая невеста делила постель с его же братом?

Стыдно, Аглая. Возьми себя в руки.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты могла бы попросить прощения за свой поступок, – пожал плечами Шаран, закончив со скрипкой. – Зачем явилась? Уж точно не за этим… и не поблагодарить. Если бы ты пришла попытаться соблазнить меня, явилась бы в пеньюаре, но чувство благодарности тебе глубоко чуждо, я уже понял. Так что говори быстрее, что тебе нужно, и убирайся к дьяволу.

Я снова почувствовала, как горят щёки. Пусть оскорбляет меня, пусть говорит, что хочет. Я вытерплю – ради Дерека, вытерплю всё, что угодно.

Тем более, он прав.

Путаясь в словах, я принялась объяснять про игрушки и прогулки по замку, стараясь одновременно выглядеть почтительной, но уверенной – уверенной в праве Дерека получить всё необходимое для ребёнка трёх лет от родного и единственного дядюшки. Шаран морщился, словно он был вынужден терпеть не болезненную, но неприятную целительскую процедуру.

Молча кивнул.

- Хорошо. Пусть щенок не скулит и не воет в своей конурке, завтра тебе доставят всё необходимое. Выгуливай своё сокровище, но – постарайся не попадаться мне на глаза. И никакого ора. Дети часто орут.

- Да что ты знаешь о детях! – не выдержала я, прекрасно понимая, что поддаюсь на самую дешёвую манипуляцию. – Знаешь, я рада, что всё так вышло, у нас с тобой. Во всяком случае, из тебя вряд ли получился бы хороший отец.

- А из Шэрга – получился? – хмыкнул Шаран. Медленно подошёл ко мне, замершей у дверей, небрежно толкнул рукой створки, заставляя их закрыться. – Ну же, расскажи мне, Аглая. Судя по всему, ты была довольна Шэргом, как отцом. А всем остальным? Расскажи. Твоя откровенность взамен на мою отзывчивость и любезность в отношении твоего щенка. Разве это большая плата? Я ведь так и не узнал, когда ты спуталась с братцем, как всё произошло, как так вышло, что ты, юная тихоня, дрожавшая, как мышка, когда я всего лишь брал тебя за руку в перчатке, решилась на такой шаг. Что между вами произошло и когда?

- Пожалей меня, Шаран, – выдавила я. – Я не хочу ничего вспоминать – зачем? Всё это уже в прошлом. Через восемь дней мы и с тобой расстанемся навсегда.

- Ну, я думал, что мы расстались навсегда ещё четыре года назад, однако ты преподнесла мне большой сюрприз. Снова… Моя дорогая, кто может мне гарантировать это «навсегда» в твоём случае? Рассказывай.

Я молчала. Он был так близко – всё ещё стоял совсем рядом, и я могла видеть тот самый чуть покрасневший после игры участок его шеи. Шелковистые пряди волос, губы, которые мечтала поцеловать четыре с половиной года назад, аристократически хищный нос с небольшой горбинкой. Тёмные злые глаза. Могла почувствовать запах его сигар и едва уловимую хвойную нотку канифоли.

- Иногда мне кажется, Аглая, что боги прокляли меня тобой, – неожиданно пробормотал Шаран. Протянул руку и провёл чуть шершавым пальцем по моей щеке, заставляя меня вжаться в пол, сцепить пальцы до хруста. – Я проклинал тебя, а на самом деле – себя самого.

Что я творю? У меня муж погиб три месяца назад. Ладно, последний год я почти его и не видела,