Новая жизнь - Ирина Суздалева Страница 3

Говорили все, кроме моей матери. Она не сказала ни слова, когда ей предоставили эту возможность. Дима, мой брат, занял ее место и произнес речь. Я даже не видела, чтобы мама вообще плакала, ни дома, ни на похоронах. Сначала я списала все это на шок. Но потом я пришла к выводу, что она просто бессердечная с**а. Но у нее была одна слабость. Она очень сильно любила мою маленькую сестренку. Аня внешне точная копия матери, светлые волосы и голубые глаза. Она получала всегда все ее внимание. А я? Я никогда не прощу себя за то, что последний месяц просто игнорировала отца. Ведь только он любил меня в этой семье. Если Дима и Аня были похожи на мать, то я была точной копией своего отца: брюнетка с зелеными глазами, пухлыми губами и небольшим носом. После того как нам сообщили, что папа погиб, слезы не переставали литься из моих глаз. Я плакала, когда смотрела, как готовятся похороны, плакала на самих похоронах. И даже после того как все разошлись, я осталась на его могиле.

Сначала стояла и смотрела на эту жуткую надпись: «Корнеенко Руслан Альбертович. 13 апреля 1965 – 18 августа 2003. Любимый муж для Марии и отец для Дмитрия, Юлии и Анны». Когда я больше не могла стоять из-за рыданий, вырывавшихся из моего горла, я упала на колени и плакала, пока слезы сами не остановились. Просидев на его могиле до темноты, я рассказала ему все, что хотела за весь этот месяц, но не сделала из-за обиды и упрямства. После того как стало темно, мне увели охранники. Они все время оставались со мной, пока я была на кладбище. До и после смерти отца они всегда ходили за нами.

До этого дня. Сегодня я решила сбежать от охраны, чтобы сходить с подружками по магазинам «без надзора», как они это называли. Но случилось непредвиденное, малышка Аня увидела, как я крадусь через весь дом и обещала рассказать все маме. Но я сказала, что возьму ее с собой, если она будет молчать. И вот что из этого получилось. Видимо эти люди только и ждали возможности схватить хотя бы одного из нас, а я сама предоставила им такую возможность.

Машина остановилась.

Руку Анюты вырвали из моей. А потом меня подняли и понесли куда-то. Мы оказались в каком-то помещении. Я поняла это после того, как почувствовала, что воздух изменился.

– Эту я запру здесь, а мелкую неси наверх, – сказал мужчина, у которого я висела на плече вниз головой.

– Нет, нет, нет… Аня.… Оставьте ее со мной… Аня… – звуки шагов другого человека удалялись все дальше и дальше, пока я совсем не перестала их слышать.

– Заткнись, – зашипел все тот же мужчина.

– Нет, оставьте ее со мной. Верните мне сестренку. Пожалуйста, – все не унималась я.

– Надо заставить ее замолчать, – услышала я женский голос. – Малышку я угомонила, чтобы та перестала реветь.

– Аня, – закричала я, испугавшись за сестру. – Что вы с ней сделали? Аня…

– Держи, – сказала женщина.

– Хорошо, – ответил мужчина, и я услышала звук приближавшихся ко мне шагов.

– Где Аня? Что вы с ней сделали? – только успела сказать я, как почувствовала укол в бедро. И это было последнее, что я почувствовала, до того, как темнота меня накрыла.

– А-а-а-а-а, – застонала я, начав приходить в себя. Моя голова просто раскалывается. Чем больше я приходила в себя, тем больше понимала, что происходит. Глаза у меня завязаны темной повязкой, а руки связаны сзади.

– Так это был не сон, – скорее простонала я, чем сказала это. Так как у меня все еще было чувство, что в голове жужжит рой пчел под вой сирены.

На меня потихоньку начала находить паника. В голове начали крутиться мысли: «Что же делать?», «Как отсюда выбраться?», «Где моя сестренка?». Паника все больше и больше нарастала. Но тот один день, проведенный с отцом, когда он учил меня тому, как вести себя, если случиться что-то подобное, всплыл у меня в памяти. Теперь я поняла, для чего он тогда связал мне руки и заставил найти способ выпутаться. Папа понимал, что не всегда сможет меня защитить, и я должна была научиться самостоятельно, находить выход из сложных ситуаций.

Я попыталась встать на ноги, но покачнулась и снова упала на пол. Боже как же у меня болела голова. Но я должна это сделать. Я должна быть сильной и найти выход из всего этого. Я снова сделала попытку встать и на этот раз она оказалась удачной.

Как и в тот день, когда папа устроил мне свой урок по выживанию, я присела на корточки и продела попу через связанные руки. Сев на пол, я проделала то же самое с ногами. Когда руки оказались передо мной, я сняла повязку с глаз. Резкий свет заставил меня зажмуриться. Когда глаза привыкли к свету, я смогла осмотреться. Комната была грязная, на стенах нарисованы различные граффити и написано много непонятных надписей. В комнате совсем не было мебели. Я увидела окно, из которого лился яркий солнечный свет, и деревянную дверь.

Веревка все еще связывала мои руки, и я уже почти не чувствовала пальцев. Осмотрев ее, я нашла узел и вцепилась в него зубами, постепенно развязывая его. Прошло некоторое время, прежде чем мне удалось освободиться. Я поднялась на ноги, и подошла к окну. Снаружи я увидела совсем неухоженный задний двор, на котором стояли ржавые качели, а газон превратился в высокие заросли травы. Когда я поняла, что дом, в котором мы находились, видимо, заброшен, то развернулась и побрела к двери. Дернув за ручку, я с удивлением обнаружила, что дверь открылась. Выглянув в темный коридор, я прислушалась. Но услышала лишь тишину. Тогда я тихонько сделала шаг из комнаты и осмотрелась. В конце коридора я увидела какой-то свет и пошла в ту сторону. Я помнила, что похитители говорили о том, чтобы отнести мою сестру наверх. Дойдя до конца коридора, я увидела большую светлую комнату. В ней стоял старый диван, перед ним маленький доверенный стол. На стене висела картина с изображением какой-то битвы. В комнате было два окна и дверь. Следующим, на что наткнулся мой взгляд, была лестница, которая вела наверх. Но как только я собралась бежать в ту сторону, дверь в гостиной распахнулась. В комнату вошли два человека: мужчина и женщина. Мужчина был высокий, блондин и выглядел очень большим, особенно, если сравнить с женщиной рядом