Сила Веры - Елена Борисовна Смирнова Страница 28

— Держи, Вить, вот это письмо. Смотри, оно какое-то пухлое, похоже, что это какая-то мини-бандероль, с пупырышками внутри. — Марина отдала конверт Пожарскому.

Виктор в свою очередь отдал ей конверт с половиной премии, которую ему выплатили в университете.

— Спасибо, Маришка, вот, держи. Это всем троим, Дениску ни в коем случае не ущемлять. Отличный парень! — Виктор поцеловал Марину и пошел на выход.

Терпеть не было мочи, Виктор понимал, что не сможет довезти письмо до универа, тем более там была куча глаз и ушей. Он завернул направо от дома и присел на скамейку в скверике. Руки немного дрожали. Конверт был надежно склеен. Пожарский достал ключ и вспорол узкий край упаковки. Внутри лежал белый конверт. Бумажный было открыть проще, внутри этого конверта лежал сложенный вчетверо лист бумаги и что-то серое металлическое, в самом уголке. Виктор достал лист, он был тоже плотным, внутри бумаги было еще что-то вложено. Он отложил письмо на «сладкое» и вытряхнул содержимое конверта. Это был его серебряный нательный крестик на цепочке, помимо этого в конверте лежала еще одна цепочка, но она была порвана.

Пожарский узнал свой крестик, холодок пробежал у него между лопаток. Он положил крестик с цепочками в нагрудный карман рубашки и решил почитать письмо. Виктор развернул белоснежный лист бумаги, изнутри выпала фотография. Витя еле успел поймать ее. На фотографии были изображены молодые люди на фоне собора Василия Блаженного. Он посмотрел на обратную сторону, там было написано «2005 год, Москва — Мехико» и нарисовано сердечко.

При внимательном рассмотрении Виктор определил, что среди молодых улыбающихся людей был он, только лет на десять моложе. Рядом стояла черноволосая красотка, еще были и русские, и мексиканцы, все были счастливы. Пристально сканируя брюнетку, Пожарский очень сильно напряг свои отбитые мозги, ему казалось, что она очень близка и знакома ему, но существовал какой-то барьер, из-за которого возникал ступор и дикое напряжение.

Виктор развернул письмо. Оно было написано по-русски красивым ровным почерком, но по стилю каллиграфии было видно, что писал иностранец.

«Здравствуй, Виктор.

Я уже не думала, что когда-нибудь буду писать тебе. Я давно не работаю в посольстве, но тут что-то привело меня в Канкун, я иногда вожу группы русских туристов. Когда я приехала туда, все только и говорили о Викторе Пожарском, который был спасен в горах. Я давно заставила себя забыть тебя, но все вспыхнуло по новой. Я побежала выяснять подробности, где ты, что с тобой. Мне сказали, что ты находишься в клинике и тебя скоро отправляют в Москву, о, если б мне приехать туда на день раньше! Я примчалась в эту клинику и стала разыскивать тебя, к сожалению, ты уже уехал в аэропорт. Я стала спрашивать, как ты, что с тобой, рассказала, что мы знакомы очень давно. Меня позвала нянечка, которая убиралась в твоей палате, она передала мне крестик и порванную цепочку. Она сказала, что если я действительно тебя знаю, то должна обязательно передать тебе твой крест. Я взяла его. Сначала я думала быстро поехать в аэропорт, но времени прошло уже много, это все-таки почти тысяча километров.

Я пошла в ювелирную лавку и купила тебе новую цепочку, затем я поехала к себе в гостиницу, в плоском отделении чемодана у меня всегда со мной мой ежедневник, а в кармашке обложки я уже двенадцать лет ношу эту фотографию из Москвы. Как же мне было хорошо в твоей Москве, я влюбилась в этот город, в эти просторы, памятники, здания, если бы все сложилось, я бы, не раздумывая, переехала туда, несмотря на снег и суровый климат.

Вик, помнишь, я так называла тебя? Мне сказали, что ты потерял память. Возможно, ты больше никогда не вспомнишь меня, но я буду помнить тебя всегда. Когда я приехала в Мехико из Москвы, где-то через месяц я почувствовала себя как-то нехорошо, сходила к врачу, и мне сказали, что я беременна. Это был твой ребенок, я была очень рада, но пока боялась тебе говорить, мы же перезванивались каждый день, но я не могла тебе сказать про это, потому что еще не была ни в чем уверена. Какая же я была глупая, если бы я сказала, ты бы приехал ко мне и ничего бы не случилось… Потом была авария, я выжила одна, мне сделали три операции, ребенка спасти не удалось, собственно, как и способность иметь детей тоже. Мне кажется, должен был родиться сын, но срок был еще слишком мал. А потом я позвонила тебе и сказала, что выхожу замуж. Я не хотела рвать тебе душу, это я была во всем виновата сама. Так мы расстались навсегда.

Я сначала следила за твоими исследованиями и разработками, но потом решила, что больше не хочу терзать себя. Тем более, должен был обновиться календарь майя, я решила для себя, что отпускаю тебя от себя, я больше не буду думать о чем-то, связанном с тобой. Мне стало страшно, когда в больнице мне рассказали, что ты сорвался со скалы примерно в то время. Наверное, в этом тоже была моя вина. Прости меня, Вик! Я очень рада, что ты жив. Вот фото, если ты узнаешь меня, я буду рада. Мне было хорошо с тобой. Я помню пирожки твоей мамы. Как она? Передавай ей привет. Я нашла твой адрес в записной книжке, если ты получишь это письмо, это будет самым большим счастьем!

Целую тебя и желаю поскорее выздороветь.

Твоя Аманда».

Ниже были записаны телефоны и адрес электронной почты. Виктор свернул лист бумаги и положил в белый конверт, лист бумаги промок насквозь.

Глава 21

Прочитав письмо, Виктор решил не ехать на кафедру, он позвонил туда и предупредил, что приедет на следующей неделе, собственно, никакой срочности не было. Пожарский пошел на стоянку, где находился его сиротливо скучавший автомобиль. Наконец-то «хонда» дождалась своего блудного хозяина. Виктор нажал на кнопку сигнализации, она не отозвалась. «Меня предупреждали, что сядет аккумулятор». Он открыл водительскую дверь ключом, сел на сиденье и для порядка вставил ключ в зажигание. Ожидания оправдались, машина была неживой.

Недалеко от стоянки на Нахимовском проспекте был магазин автозапчастей. Виктор