Натали Вокс - По велению судьбы Страница 21

Девушка поспешила вниз по склону к входу в дом. Дородная старая женщина дремала, сидя на стуле в тени галереи. Пока Мария гадала, как ей отрекомендоваться, женщина проснулась и устремила на нее изумленный взгляд. И вдруг ее изборожденное морщинами лицо просияло лучезарной улыбкой.

Вскочив с удивительным для своего возраста проворством, она распахнула Марии объятия, словно давным-давно поджидала ее.

— Синьорина Казорати!

Мария, к которой впервые обратились подобным образом, обмерла. А женщина тем временем сердечно обняла девушку и расцеловала в обе щеки. Ее темные глаза блестели от слез. Она достала из кармана безукоризненно чистого белоснежного фартука смятую фотографию.

— Дочурка синьора Казорати! — сказала она, показывая фотографию, запечатлевшую Марию в детском возрасте. — А я Аннунциата…

Аннунциата… Няня ее отца. Мария поняла, что не надо ничего объяснять. Когда Алессандро был на острове и приобрел Кастель ди Сангро, он повстречал Аннунциату, которая все еще жила тут, и, обуреваемый чувствами, поведал старушке о том, что у него есть дочь. У Марии защипало глаза, а на губах заиграла счастливая улыбка. Выходит, на свете все же есть живая душа, которой отец признался, что она есть на свете!..

А старуха достала из кармана аккуратно сложенный газетный лист.

— Ах нет, не синьорина… Синьора, — поправилась Аннунциата. — Синьора Демирис, да?

Черт подери! — выбранилась про себя Мария. Даже здесь не может она отделаться от последствий дурацкого брака! А Аннунциата тем временем принялась взволнованно расспрашивать гостью о ее муже, то бишь… Мария заскрежетала зубами. И вдруг услышала странный звук, доносящийся откуда-то сверху. Она подняла глаза к небу…

И увидела серебристый вертолет, похожий на диковинную тропическую птицу Вот он приземлился метрах в пятидесяти от входа в дом. Лопасти винта еще бешено вращались, а из кабины уже выпрыгнул рослый мужчина. Сердце Марии ушло в пятки, а затем, вопреки здравому смыслу, забилось от радости…

Георгий широким шагом шел прямо к ней. Мария вновь ощутила себя бабочкой, наколотой на булавку…

— Я… — начала она, не узнавая собственного голоса.

Георгий же, подойдя к ней, на мгновение замер — и вдруг подхватил девушку на руки. Мария от неожиданности даже не сопротивлялась.

— Я собираюсь кое-что сказать тебе, но без свидетелей, — проговорил вполголоса Георгий. — И потом, разве не положено молодому мужу на руках перенести супругу через порог?

Краешком глаза Мария успела заметить возле вертолета Тео, лицо которого всегда отличалось каменным выражением. Однако сейчас он почему-то широко ухмылялся. Сгорая со стыда, Мария прошипела:

— Отпусти меня!

— Попробуй вырваться! — ответил Георгий, внося ее в дом.

Кулачки Марии бешено замолотили по его широкой груди.

— Ну, этого явно недостаточно, моя маленькая тряпичная куколка!

— Не смей называть меня так… Я этого терпеть не могу! — вопила она, покуда он нес ее по широкой каменной лестнице.

— Но это имя так тебе подходит! Будь я тем мужем, которого ты заслуживаешь, я с величайшей радостью выбил бы из тебя дурь!

— Это что еще значит? — ахнула Мария.

— Не волнуйся, я придумал иной способ тебя наказать. И у меня для этого есть масса времени, — заявил Георгий, распахивая ногой резную дверь. — Я все хорошенько обдумал, пока носился как угорелый по всему свету… Афины, Рим, Милан, а потом этот чертов остров! Ты мне заплатишь сполна за это захватывающее путешествие!

— А с какой, собственно, стати ты…

— Хочешь знать?

Георгий поставил девушку на пол, но тотчас две властные руки легли ей на талию. Она оказалась в ловушке.

— Нет… — затравленно прошептала Мария.

— Прежде всего, — чеканя каждое слово, проговорил Георгий, — я поступлю с тобой как любой греческий муж с беглой женой!

— Я тебе не жена… — из последних сил прошептала Мария.

Разум отказывался служить ей. Пряный мужской аромат пьянил, и с каждым вдохом головокружение и слабость усиливались…

Глаза Георгия полыхнули золотым огнем. Что-то пробормотав по-гречески, он подтолкнул Марию к огромной резной кровати. Затем властным жестом заставил ее опуститься на взбитые белоснежные подушки.

— Не дергайся! — сквозь зубы произнес он.

Мария и так не сопротивлялась. Она лишь зачарованно смотрела, как он снимает куртку, потом галстук, как расстегивает пуговица за пуговицей рубашку.

Ей стало трудно дышать, но еще труднее было сдержать отчаянное желание преодолеть разделяющее их ничтожное расстояние и коснуться его тела… Провести ладонью по гладкой золотистой коже, по темным завиткам волос — от выпуклых мускулов на груди до резинки черных плавок… Но тут его собственная рука коснулась этой самой резинки, и Мария в ужасе осознала, что глядит на Георгия, как зрительница на актера во время стрип-шоу…

— Раздевайся! — бесстрастно приказал он.

Мария отвернулась столь стремительно, словно ее наотмашь ударили по лицу, мучительно покраснев от стыда. Какое же у него тело! Но разве это ее хоть в малейшей степени оправдывает? Впрочем, куда хуже было то, что груди ее тотчас налились и отяжелели, а где-то внутри сладко затрепетало. Что бы он сказал, если бы узнал?..

А Георгий не дал ей опомниться, повторив приказание. В ответ подбородок девушки вызывающе дернулся, зеленые глаза сделались еще больше.

— Вот, значит, как, — ледяным тоном произнес Георгий.

Один шаг — и он уже подле нее…

— Что ты делаешь? — взвизгнула Мария, когда ее бесформенная майка полетела на пол, а властная мужская рука скользнула за пояс ее брюк. Девушка беспомощным жестом прикрыла нагую грудь, лишь облегчив противнику задачу. Еще миг — и Георгий одним движением сорвал с нее разом и эластичные брюки и трусики, будто не слыша отчаянного визга, не обращая внимания на удары, которые сыпались на него.

Опустившись рядом с нею на постель, он крепко обнял ее одной рукой за талию так, что спина девушки оказалась прижатой к его горячей груди. Мария окаменела. Он был обнажен, она тоже. Более того, он силком ее раздел!

— Выйдя из этой комнаты, я первым делом пойду в полицию! — заявила Мария, обретая дар речи.

— Не забудь сообщить о том, что я твой законный муж. Они все там животики надорвут от смеха…

— Ты мне не муж! И если ты хоть пальцем меня тронешь…

— Заткнись и спи! — прогремел Георгий, вытягиваясь во весь рост на постели, но продолжая крепко держать Марию за талию.

— Как это спи? — пробормотала она потрясенно, ощущая обнаженным бедром его возбужденное мужское естество.