Спаси свою дочь, бывшая! - Настя Ильина Страница 14

- Я не глупая и всё понимаю. Вы с папой больше не любите друг друга… Жаль, что всё так. Я смогу встречаться с тобой после того, как вылечусь?

Почему она ведёт такие разговоры? Я думала, что будет проще, но ком сдавливает горло, и с каждой секундой выдавить из себя слово становится всё труднее.

- С чего ты взяла, что мы разлучимся? Ты можешь поехать со мной, если захочешь…

А захочу ли я сама?

Даже сейчас ничего не чувствую кроме сильнейшего стыда и непонятных даже мне самой ощущений.

– Я хотела бы остаться с папой. Ему очень одиноко. Я видела его взгляд тогда, в день нашей первой встречи. Со мной ему лучше. Мне не хочется оставлять его. Ты выглядишь счастливее, чем он. Наверное, всё из-за того, что у папы нет другой невесты?

Просто прекрасно.

Вот и поговорили.

Сказать мне больше нечего, поэтому мы с Варей просто сидим в тишине, и с каждой секундой я ненавижу себя всё сильнее, потому что понимаю, что могла бы повести себя иначе, не так. Смелее? Наверное, я могла бы стать смелее, но что-то не позволяет этого сделать.

- Давай мы подумаем об этом всём потом? После того, как ты вылечишься?

- Мне уже лучше, но папа не верит мне и говорит, что нужно сделать операцию.

- Папа беспокоится о тебе.

- Я бы не хотела, чтобы он беспокоился. Он много волнуется, а я хотела бы видеть улыбку на его губах. Он стал чаще улыбаться, когда снова встретил тебя. Наверное, он любит тебя.

Ребёнок, ну только не нужно заниматься сводничеством! Мне и без того тяжело. Я уже прямо сейчас готова сбежать подальше и забыть о том, что мой ребёнок жив.

Разве такое бывает? Куда подевался материнский инстинкт? Почему я ничего не чувствую?

Скоро приходит медсестра и говорит, что Варе будут ставить капельницу, а после ужина отбой. Уже утром произведут пересадку, и нам важно отдохнуть как следует. Я ухожу, чувствуя, что девочка осталась неудовлетворенна встречей со мной. Лучше бы не заглядывала к ней, потому что камень, тянущий меня ко дну, будто стал тяжелее.

Стараюсь абстрагироваться и не думать, что повела себя как самая настоящая бездарная идиотка, но не получается. Потому что перед глазами остаётся лицо Вари, растерянное лицо ребёнка, который не понимает, почему мама не радуется встрече с ней, не прижимает к себе и не обещает, что всё наладится.

Она мечтает о полноценной семье, а я не смогу дать этого…

Переступить через свою гордость, через пережитую боль и растоптанные чувства, чтобы снова воссоединиться с бывшим ради ребёнка… Стоит ли оно того? Должна ли я жертвовать своим счастьем, которое только-только начала обретать, чтобы эта малышка жила в полноценной семье? Чтобы она была рядом со мной? Ведь всё слишком непросто… И она уже сделала свой выбор. Она хочет остаться с папой. Связь между ними куда сильнее, чем то, что есть между мной и ею.

Падаю на кровать с тяжёлой головой и сверлю взглядом потолок.

Остаётся лишь молить Бога, чтобы пересадка прошла успешно, и малышка выздоровела. А потом… мы разберёмся, как лучше всего будет поступить со всем. Я успокаиваю себя, но понимаю, что даже потом не станет легче.

Глава 9

После утренних процедур, я вся в нетерпении, так как пересадку обещали провести уже сегодня утром. Конечно, я удивилась, ведь думала, что потребуется подготовка в течении нескольких дней, но сейчас тихо. Ко мне даже медсестра не заглядывала. Может, случилось что-то? Мысль режет по сознанию, и я спешу в палату дочери, чтобы убедиться, что она в порядке.

- Привет! Как ты? – спрашиваю тихонько.

Варя сидит в палате одна. Она выглядит не такой радостной как вчера. Может быть, слышала что-то от врачей?

Мне следовало найти для начала доктора, но мысль, что могу снова испугать её, слишком сильно вспорола внутренности. И вот я здесь. Смотрю на белокурое солнышко, но никак не могу унять беспокойство.

- Привет! Всё хорошо, но папочка очень расстроился. Он сейчас ругается с доктором. Они ссорятся из-за меня. Доктор сказал, что операция больше не нужна, а папа рассердился. Ты можешь успокоить их?

Сердце колотится сильнее.

Как это не нужна?

Что произошло?

Неужели поздно?

Стискиваю зубы, думая, что Александр мог раньше обратиться ко мне за помощью.

- Не переживай, пожалуйста. Сейчас я успокою твоего папу. Ладно? А потом вернусь, и мы с тобой вместе позавтракаем, если хочешь.

- Хочу, - Варя улыбается, и на душе становится светлее.

Спешу в кабинет врача, не замечая никого на своём пути, буквально залетаю в него без стука, но замираю, едва переступаю порог.

- Перепроверьте всё ещё сотню раз! Как такое может быть? – с отчаянием в голосе рычит Александр.

- Екатерина. Как хорошо, что вы подошли. Пожалуйста, поговорите с отцом вашей дочери. Он совсем не хочет слышать меня.

- Ч-что случилось? Почему мне ничего не сказали, а Варя говорит, что вы всё отменили?

Александр поднимает на меня усталый взгляд, он встаёт, уступая мне место на стуле, но я отрицательно качаю головой.

Мне бы размяться, а то за эти дни всё тело занемело от лежачего и сидячего образа жизни.

- Вчера мы получили результаты некоторых анализов Варвары и уверены, что необходимости в пересадке нет. Как так получилось в первый раз, совсем не понимаю. Её иммунитет начал повышаться самостоятельно. Возможно, так повлиял изменившийся образ жизни, но нарушений в ДНК больше не обнаружено.

Голова идёт кругом – а такое бывает?

Я понимаю, что в детском доме и питание может быть плохим, отчего иммунитет не сильно-то развивается, а ещё Варя жаловалась на холод… или она имела в виду душевный холод?

- И что делать? Она ведь тяжело переносит болезни… Ведь так? – Я смотрю на Александра, и он кивает в ответ на мой вопрос.

- Всё так. Организму нужно время. Необходимые витамины, свежий воздух. Я бы посоветовал отвезти девочку на море, пожить там с ней месяц. Это поможет в укреплении. Конечно, мы уже взяли повторный анализ и всё перепроверим, но я не думаю, что обнаружим что-то новое. До завтра мы подержим вас здесь, а как только получим результаты… если всё сойдётся, вы сможете поехать домой.

Бред какой-то!

Конечно, хорошо, что не нужно делать