В поисках настоящей любви или Не страдайте, девки, х(е)иромантией - Ольга Липницкая Страница 13

Бли-ин…

Реально ушел!

Нет, это вообще как?

Это, называется: “Я должен тебя убедить, что я тебе нужен?” или как он там в отеле выразился!

Так вот, не нужен!

Вот такой вот нафиг мне не нужен!

Совсем!

Ни на грамм!

Ни на капельку!

К горлу подступает комок обиды, и дыхание уже похоже на комок обиды, но я продолжаю себя накручивать…

Ровно до того момента, как у меня распахивается окно!

– О! Клево, что еще не успели пластиковые поставить! – довольно выдает Домбровский и запрыгивает на мой подоконник.

.

Константин

Запасной вариант!

Она?

Да что за блин!

Основной! Самый, что ни на есть основной!

Мне тут из Москвы позвонили, намекнули, что утка моя может на некоторые действия среагировать неадекватно!

И я бы ее уже послал по всем известному адресу, вот только…

Только заказчик никак не проявится.

Да и играть в шпионов с Людкой интересно! Сильно на нее я, конечно, не рассчитываю. Подтянул московские возможности, и все звонки моей силиконовой подружки уже отслеживаются. Думаю, за пару дней она себя проявит.

Но ждать эти пару дней и держаться на расстоянии от Люды не хочу!

Не то, чтобы не могу!

Могу, конечно.

Но не хочу!

Мне почему-то кажется, что я всю жизнь себя держал от нее вдали. А вот она появилась, совсем рядом, как свежий воздух, как глоток воды в жаркий день… И нет ни малейшего желания отказываться от нее еще хотя бы секунду.

Хочу!

Хочу ее всю себе без остатка…

Когда она на меня смотрит, у меня стойкое ощущение, что она видит меня настоящего. Того самого мальчишку, который был готов ввязываться в любой кипиш, лишь бы интересно!

Сейчас я для всех символ власти или тугой кошелек. А для нее…

А для нее я Костя. Которого она еще и отталкивать смеет!

Меня?

Отталкивать!

Ладно, в двери не пускаете, зайдем…

О-па! Окно у нее открыто… Не нараспашку, но видно, что створки соединены не плотно.

Вот!

Зайдем в окно!

.

Людмила

– Домбровский! – возмущаюсь, быстро смахнув слезы.

– Я Домбровский! Уже почти сорок лет! – и с довольной улыбкой спрыгивает на пол.

– Нет, знаешь, что! – пячусь к двери.

– А ты чего к двери идешь, она у тебя закрытая! – у него в глазах играют озорные чертенята.

Прямо вижу в каждом его движении азарт охотника! Вот же ж блин!

– К окну тоже не ходи, – хмыкает он, – второй этаж все-таки!

– Что? Если выпрыгну, ноги себе сломаю? – спрашиваю какую-то глупость, не разрывая зрительного контакта.

– Ага, – он продолжает наступать. – Придется носить тебя на ручках.

– А что, с целыми ногами на ручках носить нельзя? – если честно, реально подумываю рвануть к окну.

Идиотизм какой-то, но если у него срабатывает инстинкт охотника, то мне почему-то жутко хочется смыться.

– На ручках? Тебя? – скалится, и вдруг в один шаг подпрыгивает. – Да сколько угодно!

И реально подхватывает на руки!

– А-а-а-а!!!

Ору на всю комнату, а он кружит меня и хохочет!

Чуть с опозданием понимаю, что он попросту балуется…

– Костя, уронишь! – цепляюсь ему за шею.

– Тебя? Никогда! – и с размаху падает на мою кровать.

Я оказываюсь сверху. Замираю, смотрю ему в глаза.

– Ну что ты за дурак? – шепчу, не в силах оторвать от него взгляда.

– Я слишком долго был умным, Люд, – вдруг становится серьезным он. – Слишком долго жил головой, а не сердцем… – замирает на секунду, а потом…

Нет…

Больше никаких рывков и резких движений…

Никакого смеха или беготни по комнате…

Это все растворяется вмиг, и рядом со мной остается очень серьезный мужчина, который, не отрываясь, смотрит мне в глаза.

Медленно и нежно ведет пальцами по моим скулам, касается губ, чуть нажимает…

– Поцелуй меня? – то ли просит, то ли…

Не знаю.

Не хочу знать.

Просто склоняюсь и целую…

Долго, страстно, так, словно никогда не целовалась!

И в какой-то миг мне кажется, что я же действительно никогда не целовалась!

Что все, что было раньше – это шелуха! Пустое! Нереальное!

А сейчас…

Сейчас весь мир перестал существовать…

Есть только я и он…

И его руки, запутавшиеся в моих волосах. И мои ноги, сжимающие его бедра…

Кто сверху, кто снизу – не важно.

Мы просто слились в одно. В единое. В целое…

Моя половинка.

Боже.

Наконец-то…

.

Константин

Она тихо сопит в моих объятьях.

Спит.

Я перебираю пальцами ее волосы, смотрю на серые полоски на потолке…

Как же хорошо!

Как же мне тут с ней хорошо!

Эта комната слишком маленькая для нашей спальни, но выйдет отличная детская! Особенно для девчонки! Башня для принцессы! Она будет такая же рыжая, как Люда!

Кручу в голове это все и вдруг понимаю, что улыбаюсь.

Что впервые за туеву кучу лет, я думаю о будущем не как о череде встреч, сделок, усилий, тяжелой работы…

А как о детском смехе на лужайке, как о вкусном омлете от жены на завтрак, как о страстных ночах с ней рядом и долгих днях в ожидании возвращения домой.

Домой.

У меня будет дом.

Вот это место, эти стены, этот город и море, которое видно из окна… И самое главное, эта женщина, которая наполняет камень жизнью…

И камень, и меня.

Рядом с ней отчаянно хочется жить.

Не воевать, не зарабатывать, не покорять… А жить…

Сопит, малышка, ворочается, ногу на меня закинула…

Золотая моя девочка.

Да пошло оно все к черту, все эти Ники, Вероники и их наниматели! Выселю эту дуру завтра же! Даже видеть ее больше не хочу.

Никого, кроме моей Милки, рядом с собой видеть не хочу.

Притягиваю Люду к себе, обнимаю покрепче и проваливаюсь в сладкий, совершенно безмятежный сон…

Все к черту.

Вот она моя женщина.

Вот мой дом.

Я все смогу.

.

Людмила

Блин! Какое одеяло тяжелое!

И жаркое!

И…

Колючее!

– Костя!

Черт!

Значит, не приснилось.

– М? – отзывается Домбровский, не раскрывая глаз, и подминает меня под себя, как подушку.

– Кость! – ною я.

Во-первых, в туалет хочется.

Во-вторых, солнце уже высоко… И вообще… Но как же приятно в его объятьях!

Решаю забыться еще на секундочку, прижимаюсь к нему всем телом, как…

Бум-бум-бум!!!

– Людмила! – слышу из-за двери истеричный голос Ники. – Ваш рабочий день уже давно начался! Откройте!

Глава 16

Константин

Сажусь рывком на кровати! Очумело смотрю на дверь!

Да кто она такая?

Что она, вообще, себе позволяет?!

– Людмила! Вы обязаны