Маленькое сердце - Лила Каттен Страница 12

– Я решила, что ты пришел за бесплатной едой и привел друга к тому же.

– Бесплатной… стой, что? – он останавливается сам, и я делаю тоже самое, встав лицом к нему. – Думала, я пришел поесть на халяву?

– Откуда я знала, что ты искал меня не за этим?

– Так зачем я тебя, по-твоему, искал?

– Я… сама задаюсь этим вопросом. Хочешь откровенно? – кивает сложа руки на груди. – Ладно. Парня я не ищу, а если бы и искала, то это была бы категория тридцать пять плюс, а то и сорок. А друга, который на десять лет меня младше, я бы заводить не стала.

– А, вот оно что, – кивает Макар. – Ясно.

Я снова жду, что он продолжит, но он молчит.

– Это все что ты скажешь?

– Ты хочешь, чтобы я это прокомментировал?

– Не знаю. Да? Наверное?!

– Я тебе не друг, потому что на десять лет младше. Я не вариант для парня, потому что мне двадцать четыре и ты не в поиске.

– И? – меня пробирает на смех.

– Я буду просто Макаром. И мы будем самими собой, несмотря на условности. Тем более, мы, кажется, поладили. Что скажешь?

– Будто дьявол просит подписать контракт на душу, – фыркаю от своей же мысли.

– Не-а, я пока душу не просил.

– Пока?

– Мы ведь только познакомились, забыла? – он сверкает своей улыбочкой и снова шлепаю его по плечу, продолжая идти вперед.

Куда-то идти мы в итоге так и не стали. Просто прогулялись до конца главной и вернулись назад.

– Давай в машину, холодно становится.

– Да ладно? Правда? – с сарказмом отвечаю ему, а сама тру руки друг об друга.

– У тебя уже нос синий.

– Нос у меня нормальный, а пальцы на руках замерзли.

Макар включил обогрев салона, пока мы еще только шли, поэтому я сажусь, и тепло сразу же обволакивает меня с ног до головы.

– Ну как ты?

– Сейчас согреюсь.

Подставляю холодные пальцы к обогреву ближе, но он перехватывает их вздыхая.

– Эй, – но парень и не слышит, быстро растирая ладони своими руками. – Я что-то не поняла, а почему у тебя руки теплые?

– Они всегда у меня теплые. И стопы. Как бы ни замерзал, а руки становятся холодными в последнюю очередь.

– Вот повезло. А я в детстве часто болела, потому что быстро замерзали ноги и руки.

– Ну, теперь у тебя есть я.

Я замолкаю, и он делает вид, что эти слова были сказаны просто так, и совершенно ничего не значили.

– Вроде бы нормально, – сжимает кончики моих пальцев и, убедившись, что они потеплели, выпускает из плена.

– Красота, – сжимаю пальцы и разжимаю. – Ты и правда, как обогреватель.

– Домой?

– Да, спасибо.

По дороге к моему дому, который находится в пятнадцати минутах езды, Макар рассказывает больше о своей работе, новой квартире, которую снял, и соседях, у которых только-только начался ремонт.

Когда машина въезжает во двор моего дома и останавливается у подъезда, я не тороплюсь выйти.

– Итак, я могу рассчитывать на твой номер телефона?

– За то, что согрел мои несчастные пальцы, это самое малое, что я могу для тебя сделать, – смеюсь и смотрю на него в темноте салона.

– Я бы хотел узнать, что там максимальное я бы смог получить?

– Чашку кофе.

– Понял, номер будет, кстати.

Мы записываем номера друг друга и на этот раз вылезаем из машины.

– Ты снова собрался меня провожать?

– Конечно, не вижу причин не делать этого.

У двери в мою квартиру я желаю ему спокойной ночи и получаю в ответ то же самое, а после захожу домой.

Глава 9

Оказавшись в своей комнате, я смотрю на пару коробок, которые не успела разобрать. Это фото, какие-то мелочи и всякие штучки, что мне дороги, например, подарки от папы.

Не желая пока что спать, я принимаю душ, делаю большую чашку чая и возвращаюсь в спальню.

Благо сегодня маму не разбудила.

Среди мелочей были памятные вещи и от Яши. Не желая превращать память о нас в мусор, я беру корзинку и складываю туда то, что планирую оставлять на виду и убираю в шкаф.

Семейный фотоальбом попался в руки уже в конце. Там история моей семьи от самого ее начала и до смерти папы. Потом как-то с мамой мы если и делали фото, то они оставались в телефоне, ноутбуке. Не знаю даже, почему мы перестали распечатывать снимки.

Я пролистываю каждую страницу, смотря на фото моих родителей словно впервые.

На последних фото папа рыбачил. Тот день был классным. Из тех, что запоминаются надолго. Картошку жарили на костре, а точнее, в углях, мама сделала огромный тазик оливье и такой же огромный с винегретом. А пойманная рыба запекалась на огне, обмотанная в фольгу. Как же мы в тот день смеялись. Это забавно, ведь я не помню ни одной шутки. О чем мы говорили? О чем рассказывали? Помню лишь атмосферу и огромное счастье.

– А я думала, что ты, наконец, спать легла, – послышался мамин голос. – Встала посмотреть, а у тебя свет.

Она садится на пол позади меня и заглядывает в альбом.

– Он был самым красивым мужчиной, которого я встречала в своей жизни, – мама улыбается.

Когда прошли первые слезы после папиной смерти, мы решили, что больше не будем плакать. Поэтому, говоря об отце – это всегда только улыбки.

– А я с тобой согласна.

Мама обнимает меня и, прислонив спиной к своей груди, целует в висок.

– Как ты?

– Нормально. Спокойно.

– Хорошо. У тебя суббота или воскресенье свободны?

– Могу устроить неполный день, – она выпускает из объятий, и я сажусь к ней лицом. – Какие-то планы?

– Да вот, вытащила сапоги, а там треснула подошва.

– Ну мам, а как ты будешь остаток недели ездить на работу?

– Осенние выручали же как-то.

– Не-не. Ты завтра во сколько дома будешь?

– К шести приеду.

– Ну вот и я