Сила Веры - Елена Борисовна Смирнова Страница 10

Дима притащил свою походную сумку и стал выкладывать на стол заморские гостинцы из Сирии: оливковое масло, сушеные фрукты, мыло, духи; приправы: шафран, корицу, куркуму, кардамон, тимьян, зиру; сладости: финики в шоколаде, нугу, фисташки в халве, мармелад; кофе с кардамоном; вяленое мясо и копченый сыр; несколько бутылок арака; потом из другого кармашка он достал несколько упаковок с красивыми шелковыми платочками, несколько кошельков и красивые ножны из качественной кожи, в которые был вставлен кинжал из настоящей дамасской стали.

— Вот, видела, что притащил? Брал все подряд, без разбора. А знаешь почему? — Дима загадочно хмыкнул. — Я вернулся насовсем, Веруня. Уфф!

— Димка, господи, слава богу, спаси и сохрани! — Вера буквально повисла на брате и заплакала от счастья. — Давай за это выпьем. — Она быстро достала из духовки мясо, поставила на стол салатики, соленья, в общем, стол был накрыт царский, впрочем, как обычно.

Дмитрий налил по стопочке ближневосточной анисовой. Вера не очень все это любила, но за такое дело была готова выпить даже чернила.

— Перехожу на преподавательскую работу. Передал практические знания, а теперь начну передавать теорию.

— Дим, мне тут Настя звонила, очень за тебя переживала. Сокрушалась, что ты ей не звонил, — Вера осторожно посмотрела на брата, — она тоже до сих пор одна. Я не буду тебя лечить, воспитывать и что-то советовать, но я очень прошу тебя еще раз очень хорошо подумать. Лучше Анастасии жены тебе не найти. Годков уже тридцать семь, чего ждать-то? Дима, стань ты наконец-то помягче, здесь не полк, шашкой махать не надо. — Вера погладила брата по руке.

Не зная, что на это ответить, Дима стал нервно жевать свои губы.

— А что ты там сказала про детскую? Что это значит?

— А это значит, что в ноябре я стану бабкой, а ты двоюродным дедом. Малышка Женька выросла и станет мамашкой. Чего и вам с Настей искренне-пламенно желаю. — Вера встала со стула, подошла к брату и обняла его за плечи.

Глава 8

На следующий день, в субботу, после того как Виктор вернулся домой, Вера решила позвонить Марине. Марина Пожарская как будто бы начинала смущаться при виде Веры. Скорее всего, где-то в глубине души Маринка считала, что у Витьки с Верой что-то было по молодости, но Давыдова предпочла Виктору более успешного Михаила. На деле все было совершенно не так, Вера и Витя были просто друзьями, как говорится, в доску. Никакой романтики и взаимного сексуального притяжения между ними не было. Они воспринимали друг друга по-братски… или по-сестрински. Витя был единственным в семье, ему не хватало сестры или брата, а Димка Давыдов, брат Веры, даже иногда высказывал сестре, что она более внимательна к какому-то Витьке, чем к родному брату. Но в целом Вера и Марина общались, хотя, если что-то происходило, Марина старалась обращаться в первую очередь к Сане Пархоменко, все-таки она немного стеснялась Веры, хотя очень ее уважала.

— Мариш, привет. Это Вера. Как вы там? Устроила Витю? Где он ночевал? — Вера была предельно любезна и внимательна.

— Привет, Верочка. Хорошо, что ты позвонила, — Марина шмыгнула носом, — устроила. Мамина квартира через два дома. Мы пошли с Витей туда, я предварительно все там убрала к его приезду, даже что-то приготовила. У меня Денис, младший, болеет сильно, похоже, я тоже от него заразилась. Вообще у нас такой детский сад дома, жуть: Ваньке — шесть, Машке — четыре с половиной, Дениске — два, и они постоянно болеют, особенно осенью, зимой и весной. Я уже устала. А скоро начнется школа, уроки, я вообще рехнусь, — Маринка высморкалась, — прости, Вер, накатило. Я Валерке стараюсь не жаловаться, он и так с работы приползает только ночью, еще моего нытья ему не хватало. В общем, разместила Витю я в маминой квартире. Меня он не узнал, детей тоже. Когда зашли в квартиру, Виктор, увидев на комоде мамин портрет, долго смотрел, а потом сказал, что это его мама и она ему часто снится. Уже хорошо. Хотя это так жутко. Я, когда вернулась домой, полночи прорыдала, подушку стирать и сушить аж пришлось. Неужели он никогда ничего полностью не вспомнит? — Марина снова высморкалась и заплакала.

— Мариша, девочка моя, не плачь, пожалуйста. Чем тебе помочь? Может быть, лекарства какие нужны? У меня есть калиновое и малиновое варенья, имбирь с лимоном и шалфей. Природные источники здоровья, хочешь привезу? — Вера, как могла, успокаивала Пожарскую. — Марин, я хочу приехать и поговорить с Витей. В спокойной обстановке, может быть, он тоже что-то начнет вспоминать? Я понимаю, что тебе сейчас совсем не до этого, мы с Санькой будем держать этот вопрос на контроле. Как же иначе? Мы же друзья. Тем более он по своей тематике почти все вспомнил, значит, работать сможет. Через некоторое время отведу его в универ, заново познакомлю с людьми, пусть пользу приносит. Я недавно говорила с ребятами с кафедры, они без него как без рук, он же уникальный специалист, кто еще так досконально все проработал? Господи, помоги ему вспомнить бытовые вещи. — Вера вздохнула. — Я снова возьму фотки класса, вчера, видимо, для него было слишком много впечатлений, он под конец просто отключился. Зато, Мариш, помнишь, как он дернулся на маску на стене в коридоре, даже как-то назвал ее. Я думаю, он скоро начнет вспоминать. Моя мама, она же невропатолог, дала контакты своего коллеги, который как раз работает с пациентами с амнезией, попробую определить Витьку к нему. Марин, ты только не стесняйся, звони. Пиши, если что-то будет надо, хорошо? — Спасибо тебе, Верочка, я думала, что ты такая неприступная, как Снежная королева, на самом деле я ошибалась, дурочка. Витька такой же, как ты, добрый, открытый и отзывчивый, видимо, поэтому вы так дружили. Господи, скорей бы он прозрел, как же горько все вышло, поторопилась я, перестала надеяться и ждать, совсем перестала, слабая я, не могу быть долго одна. Эх… Обнимаю тебя, дорогая. Приходи, отведу тебя к нему. — Маринка снова заплакала.

Димка проснулся свежим и отдохнувшим. Видимо, командировочка реально была не для слабонервных.

— Доброе утро, сестренка. Я спал, как будто меня не было вообще, провалился куда-то глубоко-глубоко. У тебя здесь так хорошо, так уютно. Чего твой Мишель взбрыкнул? Дурак, что ли, совсем? — Давыдов сладко потянулся и пошел на