Вирджиния Браун - Тайное прикосновение Страница 86

– Нет, – честно признался Блейк, – но их безумно любит моя жена. И потом, мне не нравится, когда похищают то, что по праву принадлежит мне. Мне казалось, вы знаете об этом, Нелли.

Элинор бросила на Блейка хмурый взгляд. Она никогда бы не подумала, что Хардвик может так жестоко избить ее и что он придет на помощь своему кузену.

Элинор поняла, что она проиграла. Мужчины, явившиеся в ее дом, были настроены решительно. Элинор снова взглянула на Деверилла, о котором она грезила на протяжении пяти лет. Неужели ей так и не суждено стать его женой? Ей было трудно смириться с этой мыслью. Слишком много сил было потрачено на то, чтобы добиться заветной цели.

– А что будет, если я скажу, что ваши дети мертвы? – спросила она.

– Я убью вас.

По выражению его лица Элинор поняла, что это не пустые слова. Николас и Эрон молчали, с суровым видом наблюдая эту сцену.

– Я ждала такого ответа, – проговорила Элинор.

– Где мои дети, Нелли?

Элинор встала, подошла к письменному столу и вынула из ящика какое-то письмо.

– Я отослала их во Францию. Мне, наверное, следовало утопить этих щенков, но я боялась, что меня замучит совесть. – Она повернулась к герцогу. – Попробуйте разыскать их, мой дорогой. Но я не уверена, что вам это удастся.

Алиса нервно ходила по комнате, ломая руки. Прошла уже целая неделя, а о Блейке не было никаких известий. Вернувшийся в Англию Николас тоже не давал о себе знать.

Дрожь пробежала по телу Алисы. Мысль о пропавших детях не давала ей покоя. А что, если их не удастся найти? Что, если Элинор избавилась от них? Но неужели у кого-нибудь могла подняться рука на невинных крошек? Алиса не верила в то, что могли найтись такие нелюди.

Стоя у окна, Алиса слышала, как в гостиную вошел Пауэрс и поставил на стол поднос. Но она не обернулась. Ей не хотелось ни спать, ни есть, ни разговаривать с герцогиней, которая приехала в усадьбу, чтобы поддержать ее. Порой Алисе казалось, что она сходит с ума от бессильной ярости, а потом ее сердце пронзала острая боль.

– Ваша светлость, – услышала она за спиной мягкий голос Пауэрса и теперь наконец взглянула на него.

– Да, Пауэрс, я слушаю вас.

– Может быть, покушаете немного? Вы сильно исхудали. Герцог, пожалуй, не узнает вас, когда вернется.

– У вас есть какие-нибудь известия от него?

– Нет, ваша светлость.

Алиса тяжело вздохнула.

– Хорошо, Пауэрс, я поем попозже. Не беспокойтесь обо мне.

Слуга поклонился и вышел из комнаты.

Может быть, ей все же не следовало избегать общения с людьми? Хотя с Аделайн Алисе было трудно разговаривать. Старая герцогиня была сама не своя от горя и не столько утешала Алису, сколько сетовала на жестокую судьбу. Она уже как будто смирилась с тем, что близнецы исчезли, и говорила о них как о мертвых. Алису это приводило в бешенство. Она не желала даже допускать мысли о том, что ее дети погибли.

– Не говорите о моих детях так, словно их уже нет в живых! – не выдержав, однажды воскликнула Алиса. – Блейк непременно найдет их!

Тот разговор закончился слезами. Обе женщины горько расплакались в объятиях друг друга. С тех пор Алиса старалась меньше общаться с Аделайн и не упоминать в ее присутствии о детях.

Снедаемая тревогой, Алиса решила прогуляться верхом, чтобы как-то отвлечься. Взяв яблоко с подноса, принесенного Пауэрсом, она вышла через террасу в сад. Алиса не стала облачаться в амазонку, решив, что поскачет в мужском седле.

Гарри был слегка шокирован, когда герцогиня распорядилась седлать коня. Не обращая внимания на изумленные взгляды конюха, Алиса поставила одну ногу в стремя и села верхом на лошадь. Не сказав ни слова, Гарри поправил ее юбку так, чтобы та закрывала ноги.

Пришпорив коня, Алиса поспешила со двора. День выдался душным. Небо было затянуто серыми тучами. Неожиданно для себя Алиса выехала на то место, где они с мужем когда-то устраивали пикник. Она вспомнила, с каким упоением они занимались тогда любовью под открытым небом, лежа под раскидистым деревом.

Слезы навернулись на глаза Алисы. Неужели она больше никогда не будет счастлива? В ее душу закрадывались подозрения, что Блейк навсегда оставил ее. Им так и не удалось поговорить о Хартфорде, так как Блейк сразу же уехал, не сказав Алисе о своих планах. Она боялась, что потеряла не только сыновей, но и мужа.

Алиса вернулась домой уже на закате. Спешившись, она отдала поводья младшему конюху и направилась в дом. Предметы отбрасывали длинные тени в отблесках заходящего солнца. Алиса устало поднялась на крыльцо. Ее обувь и подол платья были заляпаны грязью, но она не обращала на это внимания.

Ее никто не встретил, и герцогиня вынуждена была сама открыть тяжелую дубовую дверь. Войдя в прохладный отделанный мрамором вестибюль, она прислушалась. Где-то в глубине дома звучал смех.

Подхватив юбки, Алиса сорвалась с места и бросилась туда, откуда доносились возбужденные голоса. В пустынном вестибюле гулким эхом отдавались ее торопливые шаги.

Подбежав к кабинету герцога, Алиса увидела толпящихся у входа Пауэрса, Кэррика, Элси и других слуг. Заметив герцогиню, они посторонились. На некоторых лицах Алиса видела слезы – слезы радости.

В кабинете на кушетке сидел Блейк. Кровь гулко застучала в висках Алисы, когда она осознала, что муж вернулся. Увидев, что у него на коленях сидит темноволосый малыш, она ухватилась рукой за косяк, чтобы не упасть. У Алисы все поплыло перед глазами, но она взяла себя в руки – она не могла проявлять слабость в минуту счастливой встречи.

Взглянув на нее, Блейк усмехнулся:

– Когда бы я ни приехал, тебя никогда нет дома. Похоже, это уже становится традицией.

– Блейк… – прошептала Алиса и осеклась, вдруг поняв, что не видит Стивена.

Но тут она заметила сидевшего в дальнем углу Николаса, который держал на руках второго малыша. Кроме них, в комнате находился Эрон Хардвик. Алиса подошла к мужу и, взяв Тони, прижала его к груди.

– Вы давно приехали? – спросила она и, не дожидаясь ответа, подошла к брату, чтобы взять на руки второго ребенка.

– Почему от тебя не было никаких известий все это время? – спросила она мужа. – Я очень беспокоилась. За такое пренебрежение тебя мало выпороть, Блейк Кренделл!

Эрон расхохотался, а герцог сделал вид, что рассердился, и грозно нахмурился, хотя его глаза лучились от смеха.

– Мне некогда было писать с дороги, – сказал он. – Дело не терпело отлагательства. А на обратном пути сыновья не давали мне покоя, они постоянно теребили нас и требовали внимания.

– Да, эти ребята задали нам жару, – согласился Эрон и улыбнулся, когда Алиса бросила на него сердитый взгляд, – Я правду говорю, ваша светлость. Во время этого путешествия я твердо решил, что у меня никогда не будет детей.