Тереза Медейрос - Озорница (Ангел на час) Страница 84

Сын мрачно посмотрел на жующую матушку.

— Несомненно, служащих в конторе хватает, и специалистов тоже, но все-таки за ними нужен глаз да глаз, — заметил он.

В разговор вступил Гарольд, пожелавший возродить первоначальную тему, и, брызгая слюной, залопотал, будто паровые двигатели — орудие дьявола. По его мнению, все здравомыслящие люди просто обязаны вернуться к парусным судам — в них, и только в них все надежды. Эмили не имела ни малейшего желания выслушивать подобную чушь, она поспешила извиниться и встала из-за стола.

Возвратившись в свою комнату, она сразу обнаружила, что ей вновь нанесли визит добрые феи. Поперек кровати раскинулся роскошный шерстяной плащ цвета спелой сливы, в складках которого пряталась перламутровая инкрустированная коробочка для визитных карточек. Эмили присела на краешек кровати, тронула пальцем крышку коробки и припомнила слова Джастина, прозвучавшие в пустом бальном зале: «Я горжусь тобой».

С того дня, как ей стало известно о гибели отца, ее поступки вызывали самую разную реакцию: стыд, гнев, замешательство; кого-то они смущали, кто-то готов был оторвать голову несносной девчонке, которая умела доводить до белого каления, но никогда и никто не хвалил ее и не говорил, что испытывает за нее чувство гордости.

Эмили потерлась щекой о мягкий ворс плаща, потянула носом, и ей почудилось, что от ткани исходит легкий запах рома.

— А теперь она чем занята, Пенфелд? — шепотом спросил Джастин.

Слуга, прятавшийся за развернутой газетой, краем глаза оценил обстановку и доложил:

— Сейчас, сэр, она у прилавка с лентами. С брошками покончено, пришел черед ленточкам.

Джастин тоже выглянул из-за газеты и тут же зажмурился: ослепили лучи заходящего солнца, отражавшиеся в блестящем стекле витрины магазина. Ему с трудом удалось рассмотреть Эмили, стоявшую у прилавка, на котором были разложены пестрые ленты. Вокруг увивалась продавщица, изо всех сил старавшаяся угодить придирчивой покупательнице.

Видимо, Эмили пребывала в нерешительности, она поджала губки, сосредоточившись. Потом взяла ленту цвета доброго бургундского вина, приложила к щеке с ямочкой и вопросительно посмотрела на Лили. Девушка чувствовала себя свободно, жест был чисто ребяческий, и у Джастина перехватило дыхание. Как завороженный, он следил за полетом ленты и страстно желал прикоснуться к ней рукой, стать частью этого милого церемониала.

Неожиданно Эмили выронила ленту и взглянула на витрину. Джастин поднял газету и уткнулся в нее носом. Пенфелд нетерпеливо затоптался на месте, застучал подошвами, поднял воротник пальто и мрачно изрек:

— Признаться, сэр, я замерз, совсем ног не чувствую.

— Шевели пальцами! — приказал Джастин и решился еще раз выглянуть из-за газеты.

Грохот проезжавшего мимо омнибуса поглотил мелодичный перезвон колокольчика у двери, и мужчины не сразу приметили Эмили и Лили, выходивших из магазина с кучей коробок и пакетов. Джастин сграбастал Пенфелда за плечо и поволок за угол к поджидавшему их экипажу. Они вскочили внутрь, герцог ударил тростью по крыше и скомандовал:

— Следуй за той каретой! Пошевеливайся!

— Слушаюсь, сэр, — откликнулся кучер, дернул вожжи, и экипаж тронулся. Джастин поудобнее устроился на мягком сиденье. Пенфелд укутался шерстяным пледом с головы до пят, и теперь виднелся лишь его покрасневший мясистый нос.

— Вы знаете, ваша светлость, — глухо донеслось из-под толстых складок пледа, — что я не способен осуждать вас. Может, кто другой и ставит под сомнение ваши достоинства, но только не я. Однако осмелюсь заметить, что в данном случае вы проявляете излишнюю бдительность. На мой взгляд, мы можем позволить себе расслабиться.

Джастин открыл оконце и выглянул наружу, чтобы убедиться, что они не потеряли из виду карету, в которой виднелся капюшон плаща цвета спелой сливы, скрывавший головку Эмили.

— Не говори ерунды, Пенфелд, — сурово осудил слугу герцог. — Ты знаешь по своему опыту, что Эмили способна споткнуться на абсолютно ровном месте и расквасить себе нос. Не забывай, что Лондон как-никак город большой, темных личностей здесь сколько угодно, мало ли кто может встретиться. Так что мы обязаны обеспечить Эмили полную безопасность.

Пенфелд придерживался иного мнения, но не спешил поделиться им со своим господином. Слуга подозревал, что герцог весь день колесит за каретой Эмили отнюдь не потому, что в Лондоне ее на каждом шагу подстерегает смертельная опасность. Скорее всего виной всему чудесные превращения, произошедшие с девушкой в последнее время. Из куколки вылупилась бабочка, и хозяин Гримуайлда решил принять все меры к тому, чтобы она не вздумала упорхнуть.

— Простите, сэр, — гнул свое Пенфелд, — осмелюсь напомнить, что мы мотаемся за ними целый день, и совершенно напрасно — девушка ведет себя идеально.

— Тем не менее это не снимает с меня ответственности за ее личную безопасность. Убежден, что на моем месте точно так же поступил бы любой опекун.

— Не надо пудрить мне мозги, — сердито буркнул в плед Пенфелд.

— Не понял, — вскинулся герцог.

Слуга прокашлялся и выразил свою мысль иными словами:

— Восхитительно, сэр! Я сказал, что остается только восхищаться подобным отношением к девушке, находящейся под вашей опекой.

— То-то, — промычал Джастин, лукаво усмехнулся и откинулся на мягкую подушку сиденья. — Я так тебя сразу и понял.

Эмили снова высунулась в окошко кареты и оглянулась. Ей доставляло несказанное удовольствие следить за тем, как при ее появлении в оконце следующего за ними экипажа тотчас скрывается голова Джастина. Убедившись, что она не ошиблась, девушка откинулась на сиденье, закусив губу, чтобы не рассмеяться. Широкоплечего, высокого герцога трудно было не заметить, хотя он и пытался без особого успеха прятаться за фонарными столбами. Разве можно скрыть такую крупную фигуру за развернутой газетой? Эмили готова была поклясться, что слышала, как громко лязгали от холода зубы Пенфелда, когда он бил копытом возле магазина дамской одежды.

— Хотелось бы знать, чем это ты так довольна? — Лили окинула Эмили удивленным взглядом. — Признайся, не прикрепила ли ты к моему турнюру бумажку с надписью: «Не проходи мимо. Ущипни покрепче»?

— Неужели ты думаешь, что я способна на такое? — притворно возмутилась Эмили и, придвинувшись ближе, доверительно сообщила: — На самом деле я засунула тебе в муфту дохлого ежа.

Лили схватила горностаевую муфту и принялась ожесточенно ее трясти.

— Полно тебе, — поспешила успокоить ее Эмили. — Я просто пошутила.