Бандит Ноубл Солт - Эми Хармон Страница 80

На стулья чистильщиков забрались двое новых клиентов. Они одновременно развернули свои газеты, так что стал виден крупный заголовок, занимавший почти половину листа:

Убийство в «Плазе»

Раздался свисток, и поезд вздрогнул, заглушив ответ Ноубла. Огастес рассмеялся, Ван улыбнулся. Даже Сандэнс казался довольным.

Путешествие началось.

23

Ты вскрыла меня

И взяла мое сердце.

Как мне теперь жить?

Ощущение спокойного довольства, которым Бутч наслаждался по пути из Парижа в Нью-Йорк, в этом путешествии напрочь отсутствовало, и, если бы не восхищение, которое он испытывал всякий раз при виде Джейн, четыре дня в поезде в компании Вана и Сандэнса непременно принудили бы его к насилию.

Вагон-ресторан для пассажиров первого класса представлялся Бутчу полным опасностей – у него сосало под ложечкой с тех самых пор, как они сели в поезд, – и потому он велел всем как можно реже покидать прицепной пульмановский вагон. Когда к ним стучался официант, ему открывал Ван – единственный, у кого не было причин скрываться. Остальные прятались в спальне, пока официант не уходил.

Путники были вынуждены все время проводить вместе, и даже такая роскошь, как отдельный вагон, не слишком облегчала их положение. В отличие от «Адриатики», здесь не было палуб, где можно было прогуляться, а монотонность поездки не разнообразили репетиции, и все же Джейн переносила путешествие по железной дороге гораздо лучше, чем по океану, а Огастес развлекал всех разговорами и своим остроумием.

Огастес расположил к себе обоих бандитов, хотя Гарри Лонгбау и не отличался ни открытостью, ни общительностью. Другое дело Ван. Ван был человеком, приятным во всех отношениях, хотя не мог принимать разумные решения и не видел дальше собственного носа. Гас стал называть его дядей Ваном. Бутч, заслышав это, заскрежетал зубами в бессильной ярости, но сам Ван был на седьмом небе.

Ван потчевал Огастеса рассказами о Бутче, не имевшими почти никакой связи с реальностью. Огастес восхищенно слушал и огорчался, когда Бутч, перебивая брата, пояснял, как все было на самом деле.

– А про Бетти он вам рассказывал? – спросил как-то Ван, поглядывая то на Джейн, то на Огастеса, то снова на Джейн.

– Ван, – насторожился Бутч.

– С виду она была совсем неказистая, не то что мисс Джейн, – продолжал Ван с хитрой ухмылкой. – Но мой брат только ее и любил по-настоящему. Ну, конечно, не считая вас, мисс.

– Бетти? – с подозрением переспросила Джейн.

– Бетти – это лошадка. Ею владел один мой приятель. Серая, костлявая, жалкая с виду кобыла, – объяснил Бутч. – Да к тому же полуслепая. Она только левым глазом видела.

– Но уж что-что, а бегать эта девчонка умела, – вставил Ван.

– Я никогда ничего подобного не видел, – прибавил Сандэнс. – Где ты впервые выпустил ее на скачки, Бутч?

– В Теллурайде. – Бутч скользнул взглядом по лицу Джейн. Он уже говорил ей, что в Теллурайде ему пришлось нелегко. В том числе и из-за Бетти.

– Она соревновалась с жеребчиком Малкэхи, – продолжал Ван. – Все поставили против нее. Даже Бутч.

– Я видел жеребца Малкэхи в деле и знал, что его никто никогда не обгонял.

– Но Бетти выиграла? – спросила Джейн.

– Выиграла без труда, – отвечал Бутч. – Даже не запыхалась.

Ван продолжил с того, на чем остановился:

– Бутч сказал Мэтту Уорнеру – приятелю, которому принадлежала эта кобылка, – что с ним в седле она будет бегать еще быстрее.

– И так оно и вышло? – нетерпеливо спросил Огастес.

– Ух, не то слово! – воскликнул Ван. – Бутч с Мэттом возили ее по скачкам в небольших городках. Все смеялись над бедной Бетти и ставили против нее, а когда она оставляла позади остальных лошадей, Бутч с Мэттом загребали деньжата. Но потом о Бетти поползли слухи, и ее перестали брать на скачки. Все перестали, кроме навахо. Верно я говорю, Бутч? Что думаешь, Бетти до сих пор скачет? Или, может, померла от разрыва сердца, когда ты слинял и бросил ее на произвол судьбы?

– Не знаю я, Ван, – отвечал Бутч. Он терпеть не мог эту историю, ему всякий раз делалось стыдно до боли, но Ван ее вечно рассказывал.

– А что случилось с Бетти? – Огастесу явно не терпелось услышать продолжение. Он глядел на них, широко раскрыв свои карие глаза.

Бутчу следовало бы догадаться, что мальчонку заинтригует история о кобыле, с виду вовсе не походившей на скаковую лошадь.

– Бутч с Мэттом и еще одним головорезом, Томом Маккарти, отвезли Бетти в ущелье Макэлмо, в Колорадо, чтобы она сразилась с лошадками навахо. Там про Бетти еще не знали. И ее вид, как всегда, всех одурачил.

– Об этом я не слыхал, – признался Сандэнс, которого только теперь заинтересовал этот рассказ.

Ван улыбнулся, наслаждаясь пристальным вниманием маленького общества. Бутч поднялся и налил себе воды. Он знал, что будет дальше, и ему не сиделось.

– Когда Бутч с Бетти одержали победу – а надо сказать, им это легко далось, – навахо отказались платить, – продолжал Ван. – Они сказали, что их обманули.

– Ван… Это дурная история, – пробормотал Бутч.

Джейн наблюдала за ним, склонив голову к плечу. Между ее темных бровей пролегла глубокая складка.

– Маккарти вышел из себя. И начал стрелять, хотя против них с Бутчем и Уорнером было сотни две индейцев. Повезло, что они выбрались оттуда живыми. Но Бутчу пришлось бросить бедняжку Бетти.

– Вот почему это дурная история? – спросил Огастес.

– Это дурная история, потому что Маккарти из-за скачек хладнокровно убил индейца, – ответил ему Бутч. – Самое малое, что я мог тогда сделать, – оставить им Бетти.

– Да он там все свои пожитки тогда оставил, – по-прежнему широко улыбаясь, прибавил Ван. – И на этом его карьера жокея оборвалась. Правильно я говорю, Бутч? Он так и не забыл свою Бетти. Небось она до сих пор ждет в ущелье Макэлмо и гадает, когда он вернется. Ровно как бедняжка Этель ждет своего Сандэнса.

Ван никогда не умел вовремя остановиться. Сандэнс встал и тоже налил себе полный стакан. Но не воды.

– Бутч вообще любил начинать все с начала, – не желал уняться Ван. – Однажды он заплатил долги за бедную вдову, дело было в каком-то городишке в Вайоминге, а на следующий день ограбил банк и заполучил свои деньги обратно. – Ван запрокинул голову и расхохотался: – Эта история меня всегда забавляет.

– Ван, тебя там вообще не было, – тяжело вздохнул Бутч. – Ни единого раза.

– Зато Сандэнс был. И все мне рассказал. Я о тебе все знаю, братец.

– Я