Дженнифер Блейк - Закон мести Страница 67

Несмотря на угрозу нападения индейцев, отряд преодолевал милю за милей вполне благополучно. Ничто не предвещало опасности. Погода стояла жаркая и сухая. Весело щебетали птицы, гудели шмели, перелетая с цветка на цветок, солнце медленно поднималось над линией горизонта. В траве скакали кролики; их хвостики, похожие на комочки ваты, мелькали то тут, то там. Иногда из-под самых копыт лошади вспархивал перепелиный выводок. В небе лениво кружили хищные птицы, а ближе к вечеру, когда начинало смеркаться, ветер часто доносил до них лай койота. Одуряющая жара погружала всех в полудремотное состояние. На этих бескрайних просторах негде было спрятаться в случае опасности. Но они уже перестали бояться нападения. Как-то даже не верилось, что здесь живут свирепые дикари, которые, прежде чем убить свою жертву, терзают ее чудовищными пытками. Казалось, что здесь не более опасно, чем в горах Испании или на берегах Миссисипи.

Висенте поздоровел и посвежел. Шрам на лице зажил и стал почти незаметным. Сам Висенте совершенно забыл о нем. Постепенно угрюмая настороженность покинула юношу, и он начал проявлять интерес к окружающей действительности. Теперь он не знал ни секунды покоя. Иногда он скакал рядом с братом, иногда — с кем-то другим, но чаще всего держался поближе к Пилар. Сама Пилар объясняла это тем, что Висенте разделял ее восторженный интерес к необыкновенным растениям и животным, встречающимся на их пути.

В это утро Пилар, Чарро и Висенте ускакали далеко вперед, обогнав остальных. Перед ними лежала залитая солнцем равнина. Там протекала небольшая речушка и росло несколько деревьев. Внимание Пилар привлекло одно растение, и она решила спешиться, чтобы получше рассмотреть его. Это были полевые цветы с венчиками небесно-голубого цвета, такого яркого, что он слепил глаза и веселил сердце. Целые островки этих цветов росли поблизости от воды. Издали казалось, что это кусочки неба упали на землю.

— Какая прелесть, — проворковала Пилар.

— Мы называем их конехо, — отозвался Чарро. Он соскочил с лошади, сорвал несколько цветочков и протянул их Пилар. — Видишь, серединка у них белая, как хвостик конехо, кролика. Здесь море этих цветов. — Он махнул рукой в сторону равнины. — Скоту здесь раздолье.

Пилар была настолько поглощена созерцанием цветов, что совершенно не заметила стадо, которое паслось поблизости. Она взглянула туда, куда указывал Чарро.

— Этот скот действительно крупнее, чем в Испании, или мне только так кажется?

— Нет, ты абсолютно права. Эту породу вывели от диких животных, пойманных и прирученных путешественниками вроде Коронадо. Эта земля отлично подходит под выпасы, но тут, как и везде, выживают самые сильные, выносливые и самые длиннорогие экземпляры. Вот почему эти такие громадины.

Они и вправду были огромными. Самый крупный в стаде бурый бык был в холке высотой с лошадь, а рога имел такие, что не обхватишь. Кроме него, там паслось десятка два-три коров, размером чуть поменьше.

— Это все дикие животные? — поинтересовался Висенте.

— Должно быть, так. — Чарро вскочил в седло и взял в руки поводья. — Насколько я понимаю, тут поблизости нет никаких поселений. По закону весь этот скот принадлежит испанской короне. Но если кому-то вздумается отметить нескольких быков своим тавром, ему никто и слова не скажет.

— Такой скот разводит твой отец?

Чарро с гордостью кивнул:

— Ты видишь, что это за зверюги. На своих двоих за ними не угонишься, это тебе не овцы. Они чертовски умны, а бегают — что твои лошади. Они каждый день преодолевают расстояние в десятки миль, кочуя с выгона на выгон. С ними могут справиться только чаррос, лучшие наездники во всем Техасе. Даже испанские гранды относятся к ним с уважением, потому что чаррос — люди благородные и храбрые. Они способны подчинить себе любую лошадь. У нас говорят так: «Быть чаррос — значит, быть героем, быть ранчеро — значит, быть королем».

— Так вот почему ты такой задавака, — сказала Пилар, посмеиваясь.

— Разве? — Голубые глаза Чарро весело блестели, когда он повернулся к ней. Он ничуть не обиделся, напротив, был очень доволен.

— Ну, не всегда, а только сейчас. Да и то чуть-чуть, — смягчилась Пилар.

— Значит, владения твоего отца довольно обширны? — обратился Висенте к Чарро.

— Не так чтоб очень. Земля, пожалованная моему деду королем и которую затем унаследовал отец, занимает примерно двадцать квадратных лиг[2]. За день ее, пожалуй, не объедешь, но многие владеют участками и побольше.

— Этот скот разводят ради шкур?

— Точно. И ради жира тоже. Мясо у этих коров немного жилистое, но на вкус — просто божественно. Его тоненько режут и готовят с перцем и луком. Я полжизни питался этой вкуснятиной.

Пилар проглотила слюну. Как же ей надоела их спартанская еда. Они с Чарро одновременно подумали об одном и том же, и их лица расплылись в улыбке.

— Какой я дурак! — простонал Чарро. — Почему я сразу до этого не додумался и не занялся делом, вместо того чтобы трепать языком.

— Подождем остальных? — спросила Пилар. Они сильно оторвались от отряда. Рефухио, по обыкновению, вернулся назад по их маршруту, и все утро его не было видно. Донье Луизе потребовалось остановиться по естественной надобности. Она отбежала немного в сторону от дороги, прихватив с собой Исабель, чтобы та загородила ее от постороннего взгляда. Энрике и Балтазар остались их охранять. Все это не должно было занять много времени, так что остальные должны были вот-вот догнать Пилар и ее спутников.

Чарро потянулся за лассо, с которым не расставался никогда. Разворачивая его, он пообещал:

— Я предоставлю коровью тушу в ваше распоряжение еще до того, как они подъедут. Коровы уже почуяли нас, потому что ветер дует в их сторону, но они не встревожены. А если бы здесь были еще и наши друзья, то такая толпа народу наверняка спугнула бы животных.

— Тебе виднее.

— Может, я чем помогу? — с энтузиазмом предложил Висенте.

Чарро достал мушкет из седельной сумки, зарядил его и, повернувшись к юноше, сказал:

— Оставайся с Пилар.

Висенте подчинился, но с завистью следил, как Чарро пришпоривает лошадь и скачет вниз по склону холма.

Бык заметил приближение Чарро, и его хвост начал беспокойно подергиваться. Одна из коров, чуть покрупнее остальных, тоже повернула голову в сторону всадника, замычав и с шумом втянув воздух. Она не выказывала признаков тревоги, но подошла поближе и загородила от Чарро своего теленка, пасшегося немного в стороне.

Пилар наблюдала за всем этим, втайне надеясь, что именно эту корову, у которой такой славный теленок, Чарро не тронет. Пилар так разволновалась, что ей даже расхотелось есть.