Конни Мейсон - Золотая лихорадка Страница 58

– Ты выбрал странный способ доказательства своей любви, – холодно заметила она.

– Мне казалось, я поступаю правильно, – пробормотал ковбой. – Я и так думал, что не пара тебе, а тут еще этот проклятый конник подлил масла в огонь. Тогда я решил, что ты будешь несчастлива со мной, вот и наговорил тебе всяких глупостей.

Мэгги презрительно посмотрела на Чейза, она не поверила его словам.

– Прости меня, солнышко, – продолжал ковбой. – Я знаю, это сам бог дал мне последнюю возможность объясниться с тобой, ведь он видит, как я люблю тебя.

– Значит, ты снова все решил за меня?! – возмутилась Мэгги. – Да знаешь ли ты, что стоило тебе хоть слово сказать, и я бросила бы свою работу и осталась в Доусоне. Я готова была ждать тебя столько, сколько потребуется, но ты предпочел другой выход. Ты нарушил свое обещание и предал нашу любовь.

– Я виноват, не спорю, но что же мне оставалось делать? Вокруг тебя вечно крутился этот Гордон…

– Скотт Гордон – мой друг. Друг, и только. Пойми, я не люблю его так, как…

– … как любишь меня? – с надеждой в голосе закончил Чейз. – Черт побери, Мэгги, каким же ослом я был! Скажи, что прощаешь меня, что все еще любишь. Скажи мне, скажи…

Он протянул к ней обе руки и Мэгги, разом забыв о своих обидах, бросилась в его объятия.

– Я люблю тебя, Чейз.

– И я люблю тебя, солнышко. Ты прощаешь меня?

– А ты уверен, что тебе нужно мое прощение? – лукаво спросила Мэгги. – Вдруг тебе опять покажется, что мы не пара?

– Уверен, детка. Я не могу жить без тебя, и никто не убедит меня в обратном.

– Тогда я прощаю тебя, – улыбнулась девушка и подставила ему губы.

Он целовал ее жадно, отчаянно, страстно, и Мэгги отвечала ему тем же, бездумно погружаясь в пучину охватившего ее желания.

– Мэгги, Мэгги, родная, люби меня! – шептал Чейз. – Люби меня так, чтобы я забыл о потерянных, прошедших без тебя неделях и о том, каким болваном я был.

Мэгги наслаждалась музыкой его слов. Она ласково взъерошила огненные кудри Чейза и принялась одну за другой расстегивать пуговицы его рубашки.

– Нет, любимая, не сейчас, – простонал ковбой, убирая ее руку. – Позволь сначала мне вдоволь налюбоваться твоим восхитительным телом, я не видел его так давно, так чертовски давно. Как я сожалею о том, что причинил тебе боль.

– Не говори, лучше покажи мне, как ты сожалеешь, – проказливо предложила Мэгги.

Не прошло и пяти минут, как вся одежда девушки оказалась на полу. Чейз чуть отступил назад и замер, любуясь ее совершенной фигурой. Глаза его скользнули по стройным бедрам и остановились на кружевных, весьма откровенных трусиках.

– Где, черт возьми, ты взяла французское белье? – удивленно воскликнул он. – Вот уж не думал, что в Скагуэе можно найти подобные предметы женского туалета.

– Часть вещей я, уезжая на Клондайк, оставила у Ханны и Кейт. В том числе и это неглиже. Ты жалеешь о том, что я не взяла его с собой на прииск?

– Я жалею о том, что оно на тебе сейчас, – дерзко заявил Чейз, подхватил девушку на руки и понес ее на кровать.

Изголодавшись друг по другу, они были неутомимы. Первобытное наслаждение сотрясало их тела и окатывало трепетом экстаза. Они стали одним целым и в этом единении вновь обрели себя.

ГЛАВА 16

Они лежали рядом и думали об одном и том же. Мэгги только сейчас поняла, какое важное место занимает в ее жизни любовь, по сравнению с этим чувством мечты о карьере казались мелкими и пустячными. Но теперь все будет иначе, ей нужен только Чейз, ее неукротимый ковбой.

А Чейз тем временем содрогался от ужаса, вспоминая, что они чуть было не потеряли друг друга. Все свое золото он готов был отдать за один поцелуй Мэгги, за возможность быть рядом с ней.

– Я хочу, чтобы мы всегда были вместе, любимая, – проговорил Чейз. – Выходи за меня, Мэгги-детка. Давай поженимся прямо сегодня, сейчас. Я не могу больше ждать.

– Ты боишься, что я исчезну?

– Да, новой разлуки с тобой мне не пережить.

– Не волнуйся, я твоя навсегда. Твоя настолько, насколько ты хочешь меня.

– Спасибо, родная, значит, я могу идти за священником?

Мэгги закусила нижнюю губу. До отхода «Портленда» осталось так мало времени, что ей не хотелось терять ни одной минуты из отпущенного им срока. Лучше будет пожениться в Сиэтле, когда Чейз приедет к ней. Вот тогда они устроят настоящую свадьбу, такую, о какой она всегда мечтала.

– Ты знаешь, – неуверенно начала Мэгги. – Я по-прежнему считаю, что мне лучше вернуться домой. Я не могу так сразу бросить работу, существуют определенные обязательства, которые я должна выполнить. Ты ведь уедешь на прииски, так не все ли равно, где я буду тебя ждать – в Доусоне или в Сиэтле? А я буду ждать, Чейз, столько, сколько потребуется, и тогда мы поженимся.

Чейз досадливо поморщился, но, вспомнив свои прошлые ошибки, улыбнулся и сказал:

– Ты права, дорогая. Я тоже не хочу, чтобы ты торчала на Клондайке еще одну зиму. Ты доказала, что можешь это, но все-таки, как ни крути, а женщине здесь не место. Я готов жениться на тебе немедленно, но если ты хочешь подождать, что ж, я не против. Только прошу тебя, помни о том, что ты моя.

– Навсегда, – прошептала Мэгги, теснее прижимаясь к нему. – У нас есть еще несколько часов, надеюсь, ты не собираешься потратить их на пустые разговоры?

– Вот уж нет! – ответил Чейз, и глаза его озорно блеснули. – Сегодня я буду любить тебя так, чтобы ты никогда меня не забыла, чтобы воспоминания об этой ночи грели тебя все время до моего приезда.

– Посмотрим, ковбой, но знай, нынче я намерена перещеголять тебя.

Утром Чейз и Мэгги, оба с фиолетовыми тенями под глазами, стояли на причале. Пришло время прощаться, и Мэгги не могла сдержать слез. Ее сердце разрывалось на части. То ей казалось, что Чейз снова обманул ее и никогда не приедет в Сиэтл, то, что на прииске с ним обязательно что-то случится и он погибнет. Мало ли опасностей поджидает его в той глуши?

Чейз старался держаться, чтобы своим унылым видом не расстраивать Мэгги еще больше, но это удавалось ему неважно. Он не мог выдавить из себя ни слова и лишь судорожно сжимал руки Мэгги в своих, не в силах их отпустить.

Пароход дал первый гудок, и молодые люди взошли на палубу. Чейз устроил Мэгги в уютной каюте на верхней палубе и строго-настрого приказал стюарду как следует заботиться о ней. Прежде чем уйти, он сунул в сумочку Мэгги увесистый, полный золотых самородков мешочек и, не слушая возражений, заявил:

– Считай это подарком к помолвке. И помни, что бы ни случилось, весной я приеду к тебе.

Они обнялись и стояли, прижавшись друг к другу долго-долго, но им эта вечность показалась одним мгновением.