Ширл Хенке - Невеста на продажу Страница 51

Джинджер чокнулась с ним и сказала:

— Не позволяй ей делать тебе больно. Рис.

— Джинджер, ты единственная в своем роде, знаешь ли ты это? Необыкновенная женщина! Мне нужна твоя помощь в моем заведении. Черт, не могу же я теперь управлять им, — он немного помолчал.

— Я не возьму его у тебя, — упрямо заявила она, потом криво ухмыльнулась. — Но поскольку тебе требуется помощь, то я готова заняться им ради тебя. В качестве дружеской услуги.

Он наблюдал, как она медленно выходила из комнаты, раскачивая пышными бедрами, еле прикрытыми тонкой накидкой из красного шелка. «Не позволяй ей причинить тебе боль. Рис». Он выругался и повернулся спиной к окну.

— Ой-ой-ой, совершенно восхитительно, — ворковала Лаура Эверетт, подняв на свет прозрачную бледно-розовую ночную рубашку из тончайших кружев.

— Вы говорите это потому, что сами купили мне очень неприличную вещь, — и торопливо добавила:

— Выглядит мило, но… рубашка насквозь просвечивает.

Лаура положила рубашку на кровать в кучу свадебных нарядов, которые они укладывали и заметила:

— Я через нее ничего не увижу. Рис увидит. — Она увидела, как яркая краска заливает лицо Тори. — Дорогая моя, говорила ли с тобой мать об этом? — проницательно спросила она.

— Конечно, Лаура. Я как-нибудь справлюсь. Полагаю, что это удается всем женщинам, — сказала она, торопясь прекратить разговор на эту тему.

— Именно так я и думала. Долг, воздержанность и прочая чепуха, именно это Хедда наговорила тебе, правда? — Лаура сделала особый подарок невесте, чтобы получить предлог побеседовать с ней.

— Обязанность жены — подарить мужу наследника. Это — реальный факт, совсем не чепуха. А теперь, пожалуйста, давайте не будем говорить на эту неприятную тему. Я знаю, что мне надо делать, — добавила Тори, испытывая большое смущение.

Она складывала тонкое полотняное белье и укладывала его в сундук.

— Куда задевалась Бесси? Все это следовало делать под моим присмотром, — недовольно заметила она.

Лаура поднялась, обошла вокруг кровати и, подойдя к Тори, обняла ее, как крайне редко делала Хедда.

— Виктория, дорогая моя! Боюсь, что у тебя нет ни малейшего представления о том, что тебе следует делать или чувствовать. Буду с тобой совершенно откровенна, поэтому присядь и давай немного поговорим о первых брачных ночах.

Тори любила Лауру Эверетт как дорогую тетушку и даже, если быть совершенно честной, как заботливую поучающую матушку, чего ей недоставало в Хедде Лафтон. Она послушно села на кровать рядом с Лаурой, забыв о разбросанной одежде, коробках и сундуках.

— Когда муж впервые вступит с тобой в супружеские отношения, у тебя могут быть неприятные ощущения. Очень небольшие, если он не станет торопиться и осторожно лишит себя девственности, — начала по-деловому объяснять Лаура. — Говорила ли тебе мать что-нибудь о физиологических функциях организма? — Достаточно было взглянуть на широко раскрытые удивленные глаза Тори, чтобы получить ответ на этот вопрос. — Я так и думала, — сухо заметила Лаура. — Ну что же, тогда давай начнем с самого начала…

К тому времени, когда она закончила свое изложение, глаза Тори готовы были выскочить из своих орбит.

— И… вы действительно получали удовольствие от этого? — Ее голос перешел в девичий писк. Лаура печально улыбнулась.

— Больше, чем ты могла бы себе представить, моя дорогая. Но думаю, что скоро ты поймешь это, если не будешь мешать себе самой. Самое печальное то, что у нас с Джекобом так и не появились дети, но тридцать три года мы принадлежали друг другу. Любовь между мужем и женой — это радость во всей полноте этого слова. Не обязанность — если только ты сама не настроишь себя таким образом.

Тори пожала плечами, пытаясь совместить точку зрения Лауры со взглядами матери. Ей казалось ужасно непорядочным по отношению к своим родителям сравнивать их стерильную семейную жизнь с жизнью Эвереттов, полной любви.

— Но… но Джекоб был джентльменом, внимательным к другим, утонченным человеком. Рис же… — Она подбирала слово, которое не обидело бы Лауру, потому что считала, что тетушка пригрела на своей груди змею.

— Рис — проходимец и плут, — закончила за нее Лаура. — Он слегка неотесан, но умен и обаятелен. К тому же дьявольски красив и, я не сомневаюсь, набрался большого опыта в обращении с женщинами.

Тори почувствовала в этих словах горький укол.

— Да, тут он основательно напрактиковался, но те женщины не относились к числу благовоспитанных дам, — произнесла она с максимальной гордостью, на какую была способна.

— Но ты именно дама! Это — одна из причин, почему Рис увлекся тобой. Он берет тебя в жены, Виктория, а не Джинджер Вогель!

В глазах Тори светился холодный аквамарин, губы были вызывающе сжаты — Лаура очень хорошо знала, что это значит.

— Предоставь ему шанс — не отказывай в шансе и себе, дорогая. Я знаю, что тебя влечет к нему, так же как и его к тебе, — она успокаивающе подняла руку. — Пожалуйста, не отрицай этого! Я же не слепая. Послушайся веления своего сердца. Уверена, что даже если ты сейчас думаешь, что не любишь Риса, то после завтрашней ночи ты его горячо полюбишь! — добавила она.

С чувством горькой обиды Тори вздохнула. Лаура права в отношении непостижимого, дьявольского влечения, оно появлялось всегда, когда этот чурбан приближался к ней. Но Лаура была не права, ужасно не права, когда считала, что Рис любит ее. За его спиной в прошлом и настоящем две потаскухи — Джинджер Вогель в Старлайте и эта гнусная актриса в Денвере. «Я лишь стану для него украшением, дорогой побрякушкой, которую он будет демонстрировать перед респектабельными людьми».

«Разве это любовь?» — думала она. В этот момент Виктории Элизабет Лафтон хотелось лишь одного — отомстить.

Глава 14

Стоя в середине хозяйской спальни вечером накануне свадьбы. Тори не испытывала уже такой уверенности, что осуществит план отмщения. Стены и мебель, казалось, подступили к ней вплотную. С высокого потолка огромной комнаты свисали две красные лампы гаремного типа, язычки газовых горелок отражались в них от красных бархатистых обоев. Большой бронзовый купидон примостился на спинке просторной кровати, дабы наблюдать, что происходит на ее роскошной поверхности… и, возможно, давать какие-нибудь непристойные советы. Кровать была завешана просвечивающим многоцветным стеклярусом, который позванивал и поблескивал от малейшего движения. Господи, не использует ли он одну из бечевок с нанизанными бусинками, чтобы удавить ее? Она содрогнулась и отвернулась от кровати.

И в остальном комната выглядела так же безрадостно. Перед большим передним окном стояла большая статуя языческого бога Пана, играющего на флейте, и непристойно подмигивала девушке. Стены завешаны огромными зеркалами с выгравированными завитушками на позолоченных рамках. Даже ковры усиливали ощущение удушья. Они были изготовлены из экзотических шкур леопардов и тигров. Были сохранены оскалившиеся пасти и выпущенные когти.