Сьюзен Филлипс - Невеста Коупленда Страница 36

Ноэль осмотрелась. Ее ум был полон новых открытий. Это так волнующе… когда буквы превращаются в звуки, а звуки объединяются в слова.

— Как по вашему, скоро ли я смогу читать сама?

— Трудно сказать, Ноэль. В действительности, вы мой первый ученик, и у меня нет опыта, чтобы опереться на него. Нам еще многое предстоит сделать. Однако вы быстро учитесь и вы добросовестны. — Констанс на мгновение задумалась. — Наверное, вы очень способная.

Она подошла к полкам, и, встав на маленький табурет, достала книгу с полки над ее головой.

— Это «Робинзон Крузо» Дэниэля Дефо, — сказала она, передавая потрепанный томик Ноэль — как вы можете видеть, она не в лучшем состоянии, это была одна из любимых книг Бенжамина.

Пока Ноэль рассматривала первую страницу, Констанс вспоминала другого увлеченного читателя. Она c легкостью представила его, сидящего на ветви высокого вяза возле дома, непослушные локоны темных волос спадают на брови, и эта книга открытая на коленях. Ее неспособность иметь собственного ребенка ранила ее словно ножом в то лето, когда она наблюдала, как он бегает, лазает, строит плот. Жизнь настолько нелепа! Она сидит с его женой и не отваживается поделиться воспоминаниями.

Ноэль вздохнула.

— Не могу представить, что когда-нибудь смогу это прочитать.

— Конечно, сможете, — ободрила Констанс. — Возьмите книгу, положите возле кровати и каждую ночь перед сном пытайтесь немного почитать. Однажды вы сами себя удивите.

Часы в прихожей пробили.

— У меня есть дела, которыми я должна заняться до обеда. Предлагаю вам днем попрактиковаться в том, что мы с вами изучили за утро. Но только после короткого сна и долгой прогулки. Это взбодрит и тело и ум.

Констанс вышла из библиотеки, оставив после себя аромат фиалок.

Следующие несколько недель быстро пролетели по установившемуся распорядку. Ноэль плотно завтракала, затем большую часть утра женщины работали вместе в библиотеке. Констанс оказалась требовательным наставником и поправляла произношение Ноэль, если оно резало ее утонченный слух. И однажды она заявила, что для Ноэль недостаточно уметь читать, она должна научиться и писать.

— Но я не пробуду здесь достаточно долго, — спорила Ноэль. Хотя она не была в этом уверена. Не было никаких признаков ежемесячных недомоганий, и нестерпимый страх беременности накатывал на ее.

— Хотя бы начните, — упрямо настаивала Констанс, — сначала научитесь писать печатные буквы большие и маленькие, а затем приступим к письменным.

Ноэль подчинилась Констанс, но занятия выводили ее из себя. Непокорные буквы упрямо отказывались выстраиваться в ровную строчку. Они слипались вместе или расплывались кляксами. Результаты ее усилий так сильно отличались от безупречного образца Констанс, что она сердито комкала листы и выбрасывала в корзину.

За едой две женщины оставались вежливыми и сдержанными друг с другом, их беседа была натянутой и отрывочной. Серебряная ваза теперь исчезла с середины стола, но Ноэль иногда сожалела об этом, не так то просто есть должным образом, как ей казалось вначале, особенно, если ты голодна.

Было так много правил. И она не привыкла пользоваться вилкой. С детства она ела только ложкой и пальцами. Забавно, что лучше всего она управлялась с ножом. Это, по крайней мере, было привычно для ее руки.

Каждый день после сна Ноэль совершала длительные прогулки, все лучше узнавая окружающую сельскую местность. Она радовалась всему, на что падал взгляд, новому чистому миру со свежим воздухом без грязных слякотных дорог с выбоинами от вдавленных булыжников и сточных канав с нечистотами. Она нашла россыпь фиалок между корнями платана, нежный мох возле ручья. Однажды она ушла далеко в холмы, наслаждаясь одиночеством.

Она встретила Боггина, старого морщинистого садовника. Он любил рассказывать ей о растениях в своем саду или о начинавших распускаться цветах. Он называл деревья около дома, часто повторяясь и иногда замолкая посередине разговора. Но Ноэль не возражала, ей было уютно с ним.

Возвращаясь с прогулки, она заходила в дом через кухонную дверь, чтобы не встретиться с кем-нибудь из многочисленных соседей, регулярно навещавших миссис Пэйл. Как Констанс и предполагала, известие о ее необычной гостье быстро распространилось, и с каждым днем росло соперничество между людьми, желающими первыми увидеть англичанку, выросшую в Индии. Несмотря на объявление Констанс, что ее гостья выздоравливает, но пока слишком слаба и в течение длительного времени не сможет никого принять, визиты продолжались под тем или иным предлогом.

Поэтому во второй половине дня, когда их появление было наиболее вероятным, Ноэль привычно скрывалась в библиотеке, куда служанка приносила ей молоко и множество маленьких сэндвичей с кресс-салатом. Иногда она практиковалась в письме, но чаще просматривала книги, очаровывавшие ее.

По вечерам, встав из-за обеденного стола, Ноэль возвращалась в спальню к Робинзону Крузо. Теперь она узнавала многие короткие слова, но более длинные по-прежнему сбивали ее с толку. Она старательно произносила их, но, добравшись до конца предложения, понимала, что, сосредоточившись на отдельных словах, потеряла общий смысл. И она начинала сначала " Я родился в 1632 году в городе Йорке…"

Однажды вечером, когда она лежала в кровати с книгой на коленях, послышался тихий стук в дверь. Это была Летти.

— Я должна расчесать ваши волосы, мисс, — тихо пробормотала она, уставившись на носки своих ботинок.

Ноэль была поражена:

— Почему ты хочешь сделать это, Лети?

— Миссис Пэйл велела мне расчесывать их каждый вечер, — бесстрастно ответила девушка.

— Хорошо, передай миссис Пэйл, что я сама расчесываю свои волосы.

Ноэль возмутилась; она была достаточно уживчива с тех пор, как Констанс согласилась учить ее, но это уже чересчур. Она не комнатная собачонка чтобы ее расчесывали и обихаживали

Впервые с того момента как Летти зашла в комнаты, ее коровьи глаза поднялись, чтобы встретиться взглядом с Ноэль.

— Я не могу сделать этого мисс.

— С какой стати?

Казалось, Летти смутил этот вопрос, как будто сама мысль пойти против желания Констанс была для нее чуждой и непостижимой. Наконец, она подошла к туалетному столику, взяла щетку для волос и встала, терпеливо ожидая.

— Пожалуйста, скажи миссис Пэйл, что я не нуждаюсь в твоих услугах, — рассердилась Ноэль.

Но Летти невозможно было переубедить. Вооружившись щеткой, она надежно обосновала свою грузную фигуру на французском ковре, как мраморное изваяние.