Леди с дурной репутацией - Тереза Ромейн Страница 34

Антуан выглядел довольным.

— Это называется «киш», придумано во Франции, и идея очень хорошая. В основу из теста кладут любую начинку, заливают взбитыми яйцами с сыром и запекают.

Джордж потрогал пирог вилкой:

— Я не превращусь во француза, если попробую это?

— Vous n’etes pas si chanceux, — фыркнув, Антуан повернулся в сторону кухни. — Ешьте, а я пока приготовлю еще один пирог.

— Я говорю по-французски, ты же знаешь, — крикнул Джордж ему вслед. — Я все понял.

Антуан показал типично французский неприличный жест и скрылся за дверью.

Джордж хохотнул:

— Он сказал, что я недостаточно удачлив, чтобы быть французом. Можете в это поверить?

Но Кассандре уже было не до разговоров: нанизывая на вилку кусочки пирога, который не походил на пирог, она отправляла их в рот и издавала стоны удовольствия, отчего Джорджу хотелось биться головой о стену.

— Да перестаньте вы мычать! — наконец не выдержал Джордж. — Иначе я забуду об обещании не приставать к вам.

— Я просто ем пирог, — заявила Кассандра. — И не собираюсь останавливаться.

— Угу, — буркнул Джордж.

Ее глаза светились лукавством. Положив в рот следующий кусочек, она их закрыла, изобразив лицом неземное наслаждение.

Он не мог вспомнить, когда в последний раз испытывал какое-нибудь настоящее чувство, поэтому последовал ее примеру — положил себе на тарелку кусок странного пирога, попробовал и признал, что это действительно очень вкусно. Омлет с сыром, покрывавший зажаренную с луком свинину, таял во рту, а корочка из теста оставалась хрустящей.

Кассандра расправилась со своей порцией первой и с выражением скорби на лице посмотрела на тарелку, где остались только крошки.

Оглядев зал, она удивленно нахмурилась:

— А почему мало клиентов? С такой-то кухней?

Джордж выставил вилку вперед:

— Поняли, да? В этом ведь нет смысла, я прав?

— Ну… — она откашлялась, прочищая горло, и улыбнулась. — Могу я сделать еще одно предложение?

— Пожалуйста. Да. Не могу обещать, что приму его или что его примет Антуан, но если вы его не выскажете, то вас раздует от невысказанных слов, и вы не поместитесь на стуле.

Она загадочно посмотрела на него, ухватила с его тарелки последний кусочек киша и отправила в рот, несмотря на протесты Джорджа.

— Это моя десятина. А вот в чем заключается мое предложение: не пытайтесь сделать ресторан Антуана местом для элиты, сливок общества. Пусть оно будет для представителей среднего класса: промышленников, торговцев, а также их семей.

Интересное замечание.

— Вы имеете в виду тех, у кого есть деньги, но нет титулов?

— Именно. Это же бизнес, поэтому нужно, чтобы сюда приходили только состоятельные люди, и лучше, если бы они расплачивались наличными.

— Вот тут вы правы: аристократы в этом смысле ужасны.

— И к тому же в Лондоне полно тех, кто обедает вне дома, — куда больше, чем герцогов и других титулованных особ.

— Потому что у подобных горожан есть свои повара-французы.

— Да, это так. Поэтому такой ресторан, несомненно, будет пользоваться спросом, особенно если хорошо продумать меню: вкусно, сытно, привлекательно.

— С вами не поспоришь. Чем больше клиентов, тем лучше процветает ресторан. А вот и наш следующий пирог! Спасибо, Антуан.

Блюдо, которое шеф поставил перед ними, было им знакомо больше: толстый круг из теста, сочившийся сладким ароматным сиропом сквозь прорези узора в корочке.

— С фруктовой начинкой? — уточнила Кассандра. — Что там внутри?

— Это не начинка — это пирог на скорую руку, — Антуан начал перечислять, загибая пальцы: — Elles contiennent les pommes, les baies sucrees, les…

Джордж закатил глаза:

— О, прекрати! Своим французским ты стараешься произвести впечатление на леди, а она — моя спутница на этом завтраке.

Он дотронулся до пирога, обжег кончики пальцев и зашипел:

— Ты его не запекал, на это не хватило бы времени. Как же тогда?

Антуан просиял:

— Я его зажарил! Топленый лярд, тесто, томленные в сахаре фрукты, и все, — он поцеловал кончики пальцев. — Несколько минут — и перед вами пирог на скорую руку.

— У вас великий талант, — сказала Кассандра. — Я под огромным впечатлением. Можете даже не говорить по-французски.

Должно быть, вид у Джорджа был таким грозным, что Антуан, подмигнув Кассандре, изобразил испуг:

— Пожалуй, спрячусь на кухне. Можете приходить сюда когда пожелаете, мисс Бентон. Просто постучите в заднюю дверь.

Француз удалился, шевеля пальцами, словно недоговорил что-то пикантное, и от этого Джорджу захотелось захлопнуть за ним кухонную дверь и забить гвоздями. Нелюбезно, учитывая бесплатный завтрак, но все равно хотелось.

— Что это вы стали мрачнее тучи? — поинтересовалась Кассандра. — Просто я под впечатлением от его искусства, и мне не нужно изображать его кузину, жить в его доме и выполнять его задания.

Джордж вскинул брови:

— Весьма интригующе. Вы хотите сказать, что я так вас впечатляю?

— Я хочу сказать, что мир не сможет управиться с вами обоими, лорд Нортбрук, — Кассандра потрогала пирог. — Еще горячий.

— Мне не кажется, что вы вот так думаете обо мне. Нет, правда. Но если вы слишком застенчивы, то я отнесу это на счет данного момента, — Джордж слегка успокоился. — В Биллинсгейте вы чувствовали себя намного свободнее: знали, что делать, с кем говорить.

Она была очень уверена в себе. Это была не та надутая самоуверенность лордов из «Уайте», которые считали, что их принадлежность к мужскому полу и наличие денег окажут поддержку в любой ситуации. Уверенность Кассандры Бентон основывалась на опыте и здравом смысле, а также на столкновениях с ситуациями, которые лордам и не снились и из которых она выходила благодаря уму и воле, всегда знала, как поступить.

Кассандра отмахнулась от комплимента:

— Вы точно так же ориентируетесь в бальном зале. И мне ничего не удалось бы сделать, если бы вы не скрутили того мальчишку, который влез ко мне в карман.

— Вообще-то все зависит от практики и пунктуальности: это позволяет доводить все до конца. Каждое дело должно быть закончено и отложено в сторону, прежде чем взяться за следующее.

— А если не получится? — вид у нее был озабоченный.

— Тогда я не смогу отложить его в сторону и буду без конца к нему возвращаться.

Пока остывал пирог, Кассандра рассказала Джорджу о делах, которыми занималась, о делах Чарлза, которые брала на себя, пропускала через сердце, о деревенских девчонках, которых сторож отправлял в бордели, о ворах-карманниках и убийцах в подворотнях, о женах-изменницах. Джордж даже не представлял, насколько Лондон опасный город, и сказал ей об этом.

— Мы не видели Лондон таким сегодня. Для вас это