К. Харрис - Что приносит тьма Страница 33

– Так мне и сказали. Интересно, а что там делали вы?

Перлман застыл.

– Простите?

– Почему вы решили именно в тот вечер навестить мистера Эйслера?

– А почему нет? Он был моей единственной близкой родней.

– И на дух вас не переносил.

Прервав осмотр лошади, собеседник повернулся.

– Я бы не стал так далеко заходить в заявлениях, хотя не стану отрицать, мы не были близки. Тем не менее, знаете ли, свой долг перед престарелыми родственниками следует выполнять.

– Особенно когда от этих престарелых родственников много чего ожидаешь.

– В высшей степени вульгарное предположение.

– Боюсь, правда часто вульгарна. – Себастьян погладил лошадь по белому пятну на морде. – Я слышал, дядюшка грозился лишить вас наследства.

Перлман натянуто улыбнулся:

–  Чуть ли не каждый день. Божился, что если я не переменю «экстравагантное», по его определению, поведение, отпишет все, чем владеет, на благотворительность. Но этого никогда бы не случилось.

– Настолько уверены?

– Дядя не верил в филантропию. Он скорее сжег бы свой особняк со всем содержимым, чем дал бы хоть пенни бедным и нуждающимся. – Слова «бедным и нуждающимся» щеголь выговорил так, как иной произнес бы «рвани и отребью».

– Мистер Эйслер всегда мог завещать свое богатство кому-нибудь другому. Тому, кто больше пришелся по душе.

– Ему никто не был по душе. Да, он презирал меня, но, с другой стороны, он презирал и всех остальных. Разница лишь в том, что я – сын его сестры. Родство все-таки имело для него значение, впрочем, не такое уж и большое. Сомневаюсь, потрудился бы дядя перейти через дорогу для спасения моей жизни. Однако, по его убеждению, деньги должны оставаться в семье. Так что если вы намекаете, будто у меня имелись причины прикончить старика, ваше предположение совершенно ошибочно – помимо того, что чертовски оскорбительно.

– Думаю, Рассел Йейтс считает ваши обвинения в его адрес не менее оскорбительными.

Ноздри Перлмана раздулись, по моде бледное лицо залилось сердитым багрянцем. Наигранная скука и безразличие исчезли, оставив джентльмена дрожащим от гнева и еще какого-то чувства, очень похожего на страх.

– Я застал Йейтса над телом, когда вошел в дом. Как, черт подери, по-вашему, я мог убить дядю?

– На самом деле, все очень просто. Вы застрелили Эйслера. Визитер постучал. Вы запаниковали, выскочили через черный ход, затем оббежали дом, ворвались в парадную дверь и обвинили Йейтса в содеянном вами же.

– Это самое нелепое предположение, которое мне когда-либо доводилось слышать. Я ничего не знаю об оружии. Никогда не проходил военной подготовки. Я даже не интересуюсь охотой!

– Для того чтобы попасть в человека, стоящего прямо перед тобой, не обязательно быть искусным стрелком.

Дождь припустил снова, барабаня по крыше галереи и прогоняя со двора людей и лошадей. Перлман прищурился в низкое небо.

– С меня хватит. Я не собираюсь здесь мокнуть, выслушивая всю эту чушь. – Коротко кивнув выводчику кобылы, племянник Эйслера повернулся уходить.

– Расскажите мне о голубом бриллианте, – остановил его виконт.

Перлман медленно развернулся обратно. Если раньше его лицо было багровым, теперь оно побелело.

– Прошу прощения?

– О большом, бриллиантовой огранки алмазе, который продавал ваш дядя. Вы ведь знали об этом? Полагаю, драгоценность стоит приличную сумму.

– У дяди не было никакого голубого бриллианта.

– Да нет же, был. По крайней мере находился в распоряжении мистера Эйслера, пока тот устраивал продажу для настоящего владельца. Уж не хотите ли вы сказать, будто камень пропал?

Собеседник стремительно облизнул кончиком языка губы.

– Боюсь, у вас ложные сведения либо вы просто неверно истолковали услышанное.

– Возможно, – ухмыльнулся Девлин. – Ради вашего же блага, надеюсь, так оно и есть. В противном случае могут возникнуть… сложности, не так ли? Я имею в виду, когда хозяин алмаза потребует обратно свое имущество?

Все так же туманно улыбаясь, Себастьян пошел прочь. Перлман остался стоять посреди двора, не обращая внимания на проливной дождь, от которого заляпывались грязью франтоватые бледно-желтые панталоны и раскисали накрахмаленные уголки смехотворно высокого воротника.

ГЛАВА 26

– Любопытная копия, – заметила Абигайль Макбин, осторожно переворачивая ветхие, побуревшие страницы манускрипта.

Приятельницы устроились на первом этаже, в тесной комнатке, выходившей в  промокший сад. Геро предполагала, что помещение задумывалось как утренняя столовая. Но Абигайль совместила столовую с библиотекой, и большую часть стен занимали высокие книжные шкафы, забитые старыми книгами и диковинными предметами. Положив на столе открытый  «Ключ Соломона», хозяйка дома извинилась перед гостьей, что не предлагает никакого угощения, объяснив:

– Я взяла себе за правило никогда не держать поблизости еду или напитки при просмотре ценных древних рукописей.

–  Понимаю, –  отозвалась Геро, наблюдая за подругой. – А эта рукопись ценная?

– С точки зрения науки, да. В денежном отношении – не берусь определять. Судя по стилю начертания, я бы датировала твой экземпляр примерно серединой шестнадцатого века.

– Но это же столетие спустя изобретения печатного пресса. Почему тогда книга написана от руки?

Мисс Макбин перевернула следующую страницу и нахмурилась при виде странной геометрической фигуры.

– «Ключ Соломона» переводили на греческий, латинский, итальянский, французский языки, частично и на английский. Однако, насколько мне известно, его никогда не издавали. Часто даже ранее напечатанные гримуары встречаются в рукописном виде. Бытует поверье, якобы написанным от руки текстам изначально присуща магическая сила, поэтому они считаются более могущественными, чем печатные версии.

– Так это по сути что? Пособие по колдовству?

– Да. Здесь объясняется, как изготовлять талисманы и амулеты, как накладывать магические заклинания, как вызывать ангелов или демонов и все такое прочее.

– Для каких целей?

– Тех, что и всегда: любовь, деньги, власть.

– А как насчет мести?

– И это тоже.

– Все типичные мотивы убийства, – негромко заметила Геро.

– Я не рассматривала вопрос с такой точки зрения, но, полагаю, ты права. – Рука мисс Макбин застыла на страницах. – Где ты взяла эту книгу?

– Ее контрабандой доставили в Англию для одного человека, которого убили в минувшее воскресенье.

– Имеешь в виду Даниэля Эйслера?

– Ты знала его?