Виктория Александер - Невеста принца Страница 32

— Этого нельзя допустить ни в коем случае, — кивнул Рэнд с серьезным видом, противоречившим огонькам в его глазах. Он выдвинул стул для Джоселин, ожидая, чтобы она села.

— Это будет непростительно. — Джоселин позволила мужу поухаживать за собой, стараясь не придавать значения тому, что он слегка задел рукой ее плечо, отчего по спине у нее пробежал восхитительный трепет.

Они сосредоточили все внимание на оставшемся супе, а потом отдали должное сочному ростбифу, принесенному Айви из кухни. Они ели с аппетитом, не забывали и о вине и смеялись гораздо больше, чем Джоселин привыкла считать позволительным. Разговор за столом не иссякал. Чего он только не коснулся! Рэнд оказался необычайно начитанным человеком. А Джоселин, хотя никогда особенно не увлекалась книгами, с удовольствием обнаружила, что годы занятий с тетей и сестрами неплохо подготовили ее к интеллектуальной беседе. До чего приятно было убедиться, что она способна беседовать с ним на равных. Прежде девушке и в голову не приходило говорить с мужчинами запросто, ни на что не претендуя, не взвешивая каждое слово. Уделяя все внимание сути сказанного, а не его оформлению.

Когда свечи в стоявшем па столе старинном подсвечнике почти догорели, Джоселин неохотно отметила, что час уже поздний и пришло время ложиться спать. Со всеми вытекающими отсюда последствиями, о которых не хотелось думать… Она вздохнула и поднялась.

— День тянулся так долго, и…

— В самом деле. — Рэнд тоже поспешно встал, — И был довольно утомительным.

— Я, пожалуй, пойду в свою комнату. — Она медленно направилась к сводчатому проходу, ведущему к лестнице. — В нашу комнату.

— Вполне справедливо, — слегка сдвинул он брови. — В нашу комнату.

— А вы, — она с трудом сглотнула, — идете?

— Думал перед сном немного проехаться верхом. Не хотите присоединиться?

Она с удивлением взглянула на Рэнда.

— Но уже темно!

— Света луны и звезд вполне достаточно. Я всегда любил вечерние прогулки.

— Правда? Звучит немного… — Тут она, наконец, догадалась, что он пытается сделать, и почувствовала большое облегчение. Видимо, он не меньше ее волновался из-за того, что ожидало их этой ночью. Джоселин бодро кивнула. — Звучит заманчиво.

— Значит, я так и поступлю:

— Прекрасно. А я… — И Джоселин снова двинулась к выходу. — Отправлюсь отдыхать.

Она повернулась и, с трудом сдерживая себя, чтобы не броситься в спальню бегом, направилась к лестнице спокойным, размеренным шагом, словно сердце не трепетало у нее в груди, как у испуганной птицы. Словно не боялась того, что он передумает и последует за ней по пятам. Или того, что он этого не сделает…

Джоселин плотнее запахнула халат и прошлась взад-вперед по спальне, их с Рэндом общей спальне. Что произойдет, когда он вернется? А в том, что он придет сюда, Джоселин нисколько не сомневалась. Она не знала только, чего муж будет ожидать от нее вернувшись.

Взгляд ее упал на кровать черного дерева, огромную и массивную, с четырьмя витыми столбиками, как принято было в прежние времена. Сверху свисал парчовый полог. Более прихотливая фантазия уподобила бы ее логову древнего чудища, дракона или великана, пожирающего свои жертвы…

Джоселин усиленно заморгала, чтобы развеять столь мрачный образ, чтобы кровать стала просто кроватью, не более страшной, чем прочие предметы обстановки. Она решительно прогнала прочь видение, представлявшее два сплетенных тела, но в углах спальни все продолжал звучать чувственный шепот…

Джоселин обхватила себя руками за плечи и заметалась по комнате. Абсолютно не стоило волноваться. Ха! Наоборот, для волнения было очень даже много причин. Ей еще не приходилось быть молодой женой. И первой брачной ночи у них тоже не было. Никогда она не ложилась в постель с мужчиной. С мужем. Поцелуй — единственное, что она успела познать…

Кровать приковывала к себе взгляд Джоселин с непреодолимой силой. Неужели она непременно должна быть такой подавляюще огромной? Кровать полновластно царила в этой комнате как роковой символ, место ее неминуемой гибели. Но конечно, это из-за мерцающего света свечей и ее плохого зрения вдруг показалось, что покрывало на ней шевелится…

Предположим, близости с Рэндом удастся избежать. Оттянуть на неопределенное время, она даже поежилась, мысленно произнося эти слова — осуществление брачных отношений. Ее муж — не животное, он не принудит ее против воли. По правде говоря, он был просто на удивление милым. С его темными загадочными глазами, от которых все таяло внутри. И широкими мускулистыми плечами, говорившими об уверенности и силе. И манерой смеяться и слушать. И с тем, как он смотрел на нее, словно она не просто женщина, на которой он вынужден был жениться, но женщина желанная…

По ее телу пробежала теплая волна. Он стал ее мужем и имел определенные права…

А почему бы нет?

Эта мысль заставила ее замереть на месте. Конечно, она разнервничалась, но ведь это свойственно всем новобрачным. А если разобраться в себе честно, разве можно отрицать, что, кроме страха, она испытывала и приятное возбуждение? А кроме беспокойства — предвкушение чего-то необычайного?

Джоселин еще раз взглянула на кровать. Как странно, она теперь казалась не угрожающей, а скорее гостеприимной, даже заманчивой. А возможно, и… соблазнительной.

Когда вернется Рэнд… то что?

Она подошла к шкафу, достала очки, спрятанные из предосторожности, надела и, подойдя к окну, села на подоконник и вгляделась в темноту. Сейчас от очков было мало проку, но отсюда она могла хотя бы услышать приближающийся стук копыт его лошади.

Подняв глаза кверху, девушка ахнула. На небе сияли сотни, тысячи звезд. Крохотные яркие точки несказанной красоты. Джоселин еще ни разу не видела звезд и не представляла себе, каким величественным может быть небо. Она легла грудью на подоконник, не отрывая от неба очарованного взгляда. Представшая ее глазам картина завораживала своим неземным совершенством.

Какие еще неожиданности сулила ей эта ночь?

Рэнд спешился на холме неподалеку от замка и прислонился к старому дубу, в детстве служившему ему крепостью, убежищем и всем, что может понадобиться мальчишке. Дерево было таким же древним, как сам замок. Неизменное, незыблемое, вечное. Надежный якорь в его полной опасных приключений жизни, которая снова сделала неожиданный вираж.

Он смотрел на маленькую фигурку, вырисовывавшуюся в окне западного крыла замка, в его окне. Нет, в их окне. Эта мысль почему-то поразила его своей необычностью и вместе с тем правильностью. Рэнд прежде никогда не думал, что станет делить комнату с кем-то еще. Никогда всерьез не помышлял о браке. Прошло всего… да, три дня после их свадьбы. Они пролетели так стремительно, что у него не было времени осмыслить свои действия.