Линси Сэндс - Рыжая проказница Страница 29

От мрачных мыслей его отвлек гулкий грохот — это мост ударился о землю. Отбросив на время! беспокойство, Кейд натянул поводья и поехал по мосту в дом своего детства. Быть может, кто-то подумает о нем дурно из-за того, что он вознамерился сделать, но таково было намерение его матери с того момента, как она начала приставать к его отцу, чтобы он отослал Кейда к Саймону учиться. Маргрид Стюарт любила мужа, но не закрывала глаза на его грехи. Она знала, что он пристрастился к выпивке и что в один прекрасный день окажется в крепких тисках пьянства, и от этого будут страдать все в Стюарте. Всякий раз, когда она навещала Кейда, она вбивала ему в голову, что настанет день, когда ему придется взять из отцовских рук бразды правления Стюартом — если понадобится, то и силой, — ради блага людей, живущих в замке.

Вот он и настал, этот день, с мрачным видом подумал Кейд, пока они ехали по двору замка к лестнице главного дома.

Остановившись и спешившись, Кейд услышал пьяные крики того из братьев, кто еще недавно стоял на стене. Теперь он шел через двор, чтобы поздороваться с ним, но Кейд не желал задерживаться ради разговора с пьяным. Не обращая внимания на его возгласы, Кейд снял с лошади Эверилл и сразу повел ее верх по лестнице главного дома, зная, что прямо за ними идут Уилл и предводитель их охраны.

Чтобы избежать встречи с братом, Кейд шел быстро и не заметил, в каком состоянии находится двор. Но не заметить состояние дома было невозможно. Он вошел в главный холл и резко остановился. Повсюду царило страшное запустение.

Громкий смех привлек его внимание к столу, и Кейд увидел отца и еще одного человека, сидевшего рядом с ним. Очевидно, брат, что стоял на стене, был Броди, а тот, что находился за столом, — Гавейн, — или, точнее, он был под столом, поскольку этот молодой человек от смеха свалился со стула и упал на пол.

Кейд окинул взглядом холл: покрытые пятнами копоти стены, которые требовалось тщательно побелить, грязные шпалеры, висевшие на этих стенах, — почистить. Некоторые из шпалер держались всего на одном крючке и свисали, точно траурные флаги в безветренную погоду. Рассматривая комнату, он отметил скудную обстановку, состоявшую только из двух столов на козлах. Он посмотрел на пол и отметил, что застлан он необыкновенно грязными камышовыми подстилками, на которых валялись остатки еды и еще бог знает какого мусора.

В холле почти не было людей. А ведь главный холл — это средоточие жизни замка, и в доме его дяди Саймона, и в Мортани он всегда бывал полон людей — приходили и уходили воины, суетились служанки, люди усаживались, чтобы поесть или поговорить. Но сейчас здесь не было никого, кроме отца и брата. Сердце этого замка разбилось, и никому не хотелось сюда входить.

— Мне нужна моя сумка, она в повозке.

Эти слова, которые шепотом проговорила Эверилл, отвлекли внимание Кейда. Повозка, очевидно, уже въехала на двор, и служанка жены пришла следом за своей госпожой. Обернувшись, Кейд увидел, что Бесс вошла в холл не одна. За ней шли несколько воинов Мортаня, которые под руки волокли впавшего в полное беспамятство Броди.

— Он споткнулся на лестнице, — объяснил один из воинов приглушенным голосом, пряча при этом глаза.

Все избегали смотреть в глаза Кейду — им было стыдно за его родичей.

— Отведите его в его комнату, а там я позабочусь о нем, — тихо сказала Эверилл.

— Хорошо, миледи, — сказал воин, потом откашлялся и спросил: — А как мы узнаем, где эта комната находится?

Эверилл, повернувшись к Кейду, шепотом спросила:

— Ты знаешь, где его комната?

Кейд покачал головой, и Эверилл прикусила губу. Гавейн распростерся на полу и храпел, а его отец явно вознамерился последовать за сыном. Глаза у лэрда Стюарта были закрыты, голова опустилась на грудь, и он соскальзывал со своего сиденья, чтобы присоединиться к сыну, лежащему на грязных подстилках.

Зрелище было неприятное, и Кейд стиснул зубы, а Эверилл неожиданно воскликнула:

— Эй ты! Мальчик!

Только тогда Кейд заметил, что из кухни выглядывает маленький мальчик. Ему было около шести лет, и он огромными глазами смотрел на нежданных гостей.

— Иди сюда! — снова окликнула его Эверилл.

Явно довольный тем, что лэрд и его сын находятся в бессознательном состоянии и, стало быть, не представляют никакой угрозы, мальчик посмотрел на Эверилл. Глаза у него стали еще больше. Мальчуган ткнул пальцем в грудь и вопросительно поднял брови.

— Да, ты, — повторила гостья немного недовольным тоном. — Иди сюда.

Мальчик постоял в нерешительности, а потом проскользнул в дверь и неохотно пошел к ней.

От взгляда Кейда не укрылось, что мальчуган описал широкий круг, чтобы обойти стол и храпящих людей; он старался не приближаться к ним, и Кейд решил, что парнишка опасается какой бы то ни было угрозы с их стороны. Заметив на его лице пару синяков, Кейд пришел к выводу, что парнишка, похоже, не всегда бывает достаточно осторожным.

— Как тебя зовут? — приветливо спросила его Эверилл, когда мальчик остановился перед ней.

— Л-Лэдди, — тревожно сказал он заикаясь.

Эверилл насторожилась и сказала:

— Здравствуй, Лэдди.

— Здравствуйте, м-миледи, — пробормотал он в ответ.

Кейд заметил, что выражение лица у его жены смягчилось, когда она услышала, что мальчик заикается. Она присела перед ним на корточки, так что теперь их лица находились на одном уровне, потом подалась вперед и что-то прошептала ему на ухо. Кейду стало очень любопытно, ему захотелось подойти и послушать, что она сказала, но он сдержался.

Эверилл что-то шептала, а мальчик то и дело кивал, соглашаясь с каждым ее словом, а когда она кончила говорить, он расплылся в широкой улыбке и еще раз кивнул. Явно довольная, Эверилл выпрямилась и подвела мальчика к мужу.

— Это Лэдди, он хочет показать, где находятся комнаты вашего отца и брата, — сказала она. — Но будет быстрее отнести их всех наверх разом.

Кейд задумался, а Уилл сказал:

— Мои люди в твоем распоряжении.

— В этом нет нужды, — раздался чей-то голос.

Воины отошли в сторону, и стало видно семерых дюжих шотландцев, остановившихся в дверях. Кейд не заметил, как они появились, но предположил, что это произошло, пока жена разговаривала с Лэдди. Шотландцы шагнули вперед. Главный из семерых был высок, мускулист, краснолиц и рыжеволос. Он остановился перед Кейдом, окинул его взглядом с ног до головы, потом кивнул с явным одобрением и, убедившись, что Кейд именно тот, за кого себя выдает, произнес:

— Милорд, мы рады приезду.

— Эйдан? — спросил Кейд, узнав голос человека, который говорил с ними, стоя на стене.