Труда Тейлор - Аристократ и куртизанка Страница 26

За несколько дней до отъезда на ферме объявился старший из братьев Мадлен — Ренар. Он приехал в конце дня, когда мужчины работали в поле. Мадлен возвращалась в дом, накормив кур, и увидела обросшего темной бородой гиганта, небрежно привалившегося к стене у входа на кухню. Она представления не имела, кто это может быть, и потому насторожилась.

— Мади? — спросил гигант, явно удивившись.

Прежде чем Мадлен успела ответить, в дверях появилась тетушка.

— Поздоровайся с братом, — подсказала она.

На мгновение Мадлен онемела.

Здоровяк хмыкнул и распростер объятия.

— Не думаю, что она помнит меня, тетя Мари.

— Конечно, помню, — возразила пришедшая в себя Мадлен, — но не таким! — Совершенно счастливая, она кинулась к нему и оказалась в медвежьих объятиях.

Снова хмыкнув, Ренар оторвал ее от земли, потом, поставив на ноги, осветил широчайшей улыбкой, обнажившей крепкие, хотя и кривые зубы.

— Малышка Мади! О мой Бог, как ты изменилась! Хотя ты всегда обещала стать красавицей. Иначе маркиз не забрал бы тебя…

— Ты такой большой! — воскликнула она, и брат расхохотался, запрокинув голову. Он имел здоровый и цветущий вид. На его ногах были башмаки вместо обычных сабо, и его лошадь, наверное, стоила больших денег. — И замечательно выглядишь, — удовлетворенно констатировала она. — Ты должен мне все рассказать. Где ты, чем занимаешься?

— Путешествую, — уклончиво ответил он, — что-то продаю, что-то покупаю, но мне бы не хотелось говорить о себе, сестренка. Я жду рассказов о Париже и твоих тамошних делах.

Час спустя, когда вернулись мужчины, Ренар жизнерадостно поприветствовал их. Ко всеобщему удивлению, он обнял и Люка.

— Вот не знал, что вы живете здесь, Валери! — воскликнул он. — Как вам моя сестренка, а?

— Ваша сестра очень красива, — искренне ответил Люк.

Позже, когда она спросила Ренара, как он познакомился с Люком, тот не дал внятного ответа.

— У нас есть общий друг. Он говорит, что Люк — граф. Это правда, Мади?

— Правда, — ответила она.

Она не поверила, что Ренар говорит о Люке, когда тот добавил:

— Он мне нравится. Он один и тот же со всеми, разговаривает ли со мной, Кадудалем[16] или с дворянами.

Это заставило Мадлен еще более заинтересоваться компанией, в которой встречаются ее брат и Люк. Графы не заводят дружбу с крестьянами — во всяком случае, не на равных. Положение Люка на ферме — исключение.

Мужчины, похоже, восприняли приезд Ренара как повод для праздничного застолья. Выпив изрядное количество сидра, они, согласившись с предложением Люка, принялись за водку. Когда дело за столом дошло до песен, тетушка Мадлен решила, что пора ложиться спать. Она звала с собой и племянницу, но та пока не чувствовала усталости.

— Я лучше пойду прогуляюсь, а уж потом поднимусь наверх, — сказала она. — Не беспокойтесь, я не пойду далеко.

Взяв шаль, она вышла во двор. Вечер был чудесный. Звезды и полная луна заливали все своим бледным светом. Верная своему слову, Мадлен не стала удаляться от фермы, а лишь спустилась к полю, где паслись лошади. Шарлемань услышал ее шаги и помчался навстречу, надеясь получить лакомство. Под своей сверкавшей в лунном свете легкой попоной он казался призрачным конем. Ткнувшись теплым носом в ее пустую ладонь, он обиженно фыркнул.

— Совсем разбаловался, — раздался у нее за спиной голос Люка. — Это все Ги. — Упрек был высказан вполне добродушным тоном и явно заплетающимся языком.

— Он такой славный, — сказала Мадлен, гладя лошадиную шею.

— Ты тоже.

Мадлен напряглась, почувствовав прикосновение его руки к волосам. Она отступила немного и повернулась к нему.

— Смотреть смотри, а руками не трогай, да? — Люк криво улыбнулся и привалился спиной к грубой изгороди. Мадлен подозревала, что иначе он бы просто упал. — Вы должны признать, что с самого приезда сюда я веду себя очень хорошо… как подобает безупречно воспитанному человеку.

— Вы пьяны, — укорила она.

— Ага… отвратительно — Вялая улыбка только подтверждала эти слова.

Сегодня на нем была белоснежная батистовая рубашка. Распахнутый воротник открывал загорелую шею. Когда он сглотнул, Мадлен захотелось протянуть руку и очертить след этого движения. Люк был настолько привлекателен, что при других обстоятельствах у нее не нашлось бы сил сопротивляться ему.

— Я по-прежнему хочу вас, Мадлен.

Ее удивило это заявление. Все эти месяцы он относился к ней почти по-братски.

— Люк, я не изменила своего решения относительно вас.

— Я и не ожидал. — Рука Люка легла на ее затылок и стала медленно притягивать голову. — Ваш голос говорит одно, Мадлен, а глаза обещают другое… Я был очень терпелив. Думаю, я заслужил маленькую награду…

Он придерживал ее лишь одной рукой. Она могла бы отпрянуть, но поцелуй лишил ее сил. Она чувствовала вкус сидра на его губах, ощущала его чуть мускусный запах, смешанный с чистым, свежим запахом недавно выстиранной рубашки. Сердце ее оглушительно билось, и земля начинала уплывать из-под ног. Руки сами легли на его плечи, и ладони сжали батист рубашки.

И тут Люк отпрянул, причем сделал это так неожиданно, что Мадлен едва не упала. Он тоже не вполне уверенно держался на ногах и тяжело привалился к изгороди. В бледном лунном свете его кожа казалась восковой, как у призрака.

Он закрыл на мгновение глаза и хрипло выдохнул:

— Лучше уходите, пока можете…

Мадлен почувствовала, как трепещет все ее тело. Ей отчаянно хотелось прикоснуться к его лицу, тесно прижаться к нему, и сердце болело за них обоих. Больше всего на свете она хотела отдаться ему, стать его возлюбленной, но она знала, что это погубит ее.

Страх придал ей силы произнести обманчиво спокойным голосом:

— Не делайте этого больше, Люк. Вы зря тратите время и силы. Что бы вы ни заставили меня чувствовать, я не переменю решения.

Ярость молнией ударила из его глаз.

— Ты дура, Мадлен, — спокойно сказал он.

И тогда она ушла, не заботясь о том, сможет ли он найти дорогу в дом. Лучше бы и не нашел. Проспаться на холодной земле ему не повредит, да и пыл поостынет… О себе же она заранее знала: уснуть этой ночью ей не удастся.

До отъезда на свадьбу оставалось несколько дней, когда на ферму прискакал незнакомый всадник на усталой, взмыленной лошади. К удивлению Мадлен, он спросил о Люке, назвав его титул, о котором уже давно все позабыли.

Люк работал в поле, и Мадлен отправилась за ним. Когда он увидел незнакомца, то не стал с ним разговаривать в присутствии Мадлен и ее тетушки, а пригласил того пройтись по окрестностям. Минут через десять они вернулись, и незнакомец тут же уехал.