Ради любви и чести - Джоди Хедланд Страница 25

повернулся и оказался лицом ко мне. — Я весь день мучился, зная, что

причинил вам боль.

Я попыталась проглотить хлеб, чтобы ответить, но не смогла.

— Я не хотел причинять вам боль. Но так случилось. И я прошу у вас

прощения.

Его голос был таким искренним, что я не смогла удержаться и

посмотрела на него, хотя знала, что не надо было этого делать. Теперь я

заметила его растрепанные волосы, как будто он ворочался в постели, прежде чем, наконец, встал. Я поняла, что не сержусь. Невозможно было

сердиться на такого доброго человека, как сэр Беннет. Возможно, мне все

еще было больно. Но я не могла винить его за все случившееся, тем более что

бабушка обманывала его не меньше, чем меня. Мне следовало бы догадаться.

Я не должна была ожидать, что такой привлекательный мужчина, как Беннет, влюбится в такую девушку, как я. Я была наивна и потеряла бдительность.

Но не позволю этому случиться снова.

— Вы простите меня, Сабина? — Снова спросил он.

— Конечно, я вас прощаю. — Ответила я с улыбкой, предлагая этим мир.

— Вы не могли знать, что я не посвящена в планы бабушки. Кроме того, перед

помолвкой вы, конечно, делали все возможное, чтобы узнать меня и наладить

отношения между нами. Многие другие мужчины в подобной ситуации не

были бы так добры ко мне.

— Многие женщины в такой ситуации не были бы столь

снисходительны.

— Как видите, я не такая, как многие другие женщины.

— Вы выше большинства женщин.

— А вы умеете льстить лучше, чем большинство мужчин.

— Я не льщу вам, Сабина. — Искренность его тона согрела меня, как

глоток пряного сидра. — Я был не прав, когда думал жениться на вас из-за

денег. Я не хотел этого делать. Когда моя мать впервые предложила мне это, все внутри меня восставало против использования женщины ради ее

состояния. Я знал, что не должен был этого делать.

— Не будьте слишком строги к себе, — сказала я, смахивая пальцем

кусочек масла и сыра, соскользнувших с края хлеба, и слизывая его. — Мы

оба знаем, что в брачных договоренностях обычно столько же красоты и

любви, сколько у фермера, покупающего пару для свиноматки.

— Даже если так, я ненавижу саму мысль о том, чтобы использовать

женщину в своих целях. — Он откусил еще один большой кусок сыра с

хлебом, мрачно нахмурив брови.

Я уже собиралась сказать ему, что он не производит впечатления

человека, который стремится к финансовой выгоде, но тут щелкнул дверной

замок кладовки, и мы оба отскочили от стола. Сейчас впервые с того

момента, как мы вошли в кладовую, я поняла, как неуместно было оставаться

с ним наедине. Словно услышав мои мысли, Беннет двумя большими шагами

пересек подвал и, перепрыгнув несколько ступенек, вбежал по лестнице. Он

толкнул дверь, но она не поддалась. Нахмурившись, он подергал ручку и

снова толкнул ее.

— Это я — сэр Беннет, — сказал он через дверь. — Я здесь, внутри.

Пожалуйста, откройте.

Мы оба ждали, не двигаясь. Я прислушалась к звукам с другой стороны

двери. Там кто-то есть? Беннет снова дернул дверь, но та не поддалась. Он

стучал, кричал, толкая дверь плечом. Я молча ела остатки хлеба с сыром и

наблюдала за его усилиями.

Наконец он повернулся с серьезным выражением лица:

— Похоже, нас заперли.

Глава 10

Я снова осмотрел дверь. Может как-то снять ее с петель?

— Если нас заперли, — заметила Сабина, глотая хлеб, — то, по крайней

мере, мы не будем голодать.

Я вытащил нож из ножен и просунул его в щель двери, пытаясь

открыть ее. Произошедшее озадачило меня. Во-первых, как она могла

закрыться? А во-вторых, как ее открыть? На двери не было ни замка, ни

щеколды. Неужели кто-то намеренно забаррикадировал нас в кладовке? И

если да, то почему? Я тыкал ножом во все возможные углы, но дверь не

поддавалась.

— Я думаю, нам лучше смириться с заточением, — сказала Сабина.

Она обмакнула палец в перчатке в горшочек с маслом и поднесла

огромный кусок к губам. Я наблюдал за ней с улыбкой:

— Я начинаю думать, что вы все это спланировали, чтобы съесть

столько масла, сколько душе угодно.

— Как вы догадались? — Она улыбнулась и принялась слизывать масло с

перчатки.

Я все еще удивлялся, что она так легко простила меня. Большинство

дам, которых я знал, затаили бы обиду или, по крайней мере, заставили бы

меня страдать как можно дольше. Сабина была милостива и добросердечна.

Да, она не принадлежала к тому типу женщин, которые меня привлекали, но, если бы мне пришлось вступить в брак по расчету, она, несомненно, была бы

достойной и очаровательной парой. Я повернулся к двери и быстро выбросил

эту мысль из головы. После того как Сабина ушла от меня сегодня утром, я

весь день думал о том, каким же я был мерзавцем, собираясь жениться на ней

из-за приданого. Боль в ее лице и ощущение предательства в ее глазах

преследовали меня несколько часов. Я не мог успокоиться, не мог думать ни

о чем другом, кроме того, что сделал ей больно своим эгоизмом. Чувство

вины еще раз нахлынуло на меня. Я стал в очередной раз изучать дверь.

Смогу ли я ее сломать? Я изо всех сил ударил ее плечом, но она стояла

намертво.

— Неужели мысль о том, что вас заперли здесь со мной, настолько

отвратительна, что вы не остановитесь ни перед чем, чтобы сбежать?

Несмотря на то, что она сказала это шутливым тоном, в голосе

чувствовалась боль. И это пронзило меня до глубины души. Я спрыгнул вниз

по ступенькам:

— Миледи, — сказал я, останавливаясь перед ней. — Невзирая на все

недоразумения по поводу цели вашего визита в Мейдстоун, мне ни разу не

пришлось притворяться, что я наслаждаюсь вашим обществом.

— Правда? — В вопросе стояла какая-то непонятная мне неуверенность.

— Я наслаждался каждой секундой, каждой минутой нашего общения.

Одна из ее бровей приподнялась в сомнении.

— Это правда. — Я взял ее за руку, надеясь, что она почувствует мою

искренность. — На самом деле, для меня было бы честью, если бы вы считали

меня своим другом. У нас так много общих интересов, и это такое счастье, наконец, найти кого-то, с кем я могу говорить свободно, кто понимает меня и

наслаждается теми же темами, что и я.

— Значит, вы не будете ухаживать за мной? Вы хотите стать другом?

Как бы ни было тяжело подвергать опасности Мейдстоун, вызвав

недовольство лорда Питта из-за долгов, я