Я так не хотела. Они доверились кому-то одному, но об этом узнал весь интернет. Истории борьбы с шеймингом и преследованием - Кэрри Голдберг Страница 56

Порношантаж является самой значительно растущей угрозой для детей. По данным Министерства юстиции, детей-жертв порношантажа в пересчете на одного преступника больше, чем всех остальных преступников в области детского секса. А преступники могут быть где угодно: на улице или по всему земному шару. Мучитель Аманды Тодд, Эйдин Кобан, жил в Нидерландах. В 2017 году Кобан, которому тогда было 38 лет, был приговорен к десяти годам и восьми месяцам тюремного заключения за сексуальный шантаж почти 40 молодых женщин, геев и детей. Шантажисты — искусные и безжалостные манипуляторы, особенно когда они преследуют детей. В 2015 году двадцатипятилетний житель штата Огайо был приговорен к шести годам тюремного заключения за сексуальную эксплуатацию тринадцатилетней девочки по Skype. Преступник сказал, что если она не выполнит его сексуальные требования, то он взорвет ее компьютер, который она получила в качестве рождественского подарка. Она ему поверила. Эти твари заставляют детей глотать свой собственный эякулят и совершать половые акты с младшими братьями и сестрами и домашними животными. Требуя, чтобы дети присылали им откровенные изображения или видео, они вгоняют юных жертв в психологический кризис: дети чувствуют себя ответственными за свои собственные мучения и как будто сами помогают организовывать издевательства над собой. Не имея жизненного опыта, чтобы понять, что ими манипулируют, и, обладая ограниченными навыками отказа для борьбы с принуждением, дети не могут сравниться с этими монстрами.

Звонки нашим сотрудникам от юных жертв шантажистов являются самыми душераздирающими. Дети переживают ужасный кризис, и многие из них слишком напуганы или смущены, чтобы рассказать об этом взрослым. Я стараюсь объяснить, что это не их вина, и предлагаю помочь им рассказать об этом родителям.

— Мы можем поговорить с ними вместе, — говорю я. Даже обещаю заняться их делами бесплатно. Но я объясняю, что не могу представлять их интересы без согласия их родителей. Увы, дети редко обращаются к нам повторно. Мы следим за ситуацией, но если они исчезают, мы ничего не можем сделать.

Когда Джонетта обратилась ко мне в 2014 году, ее семья не могла позволить себе оплатить какие-либо судебные издержки. Но я не собиралась отказывать ей в помощи, а предложила сначала сообщить о преступлении в местную полицию. И не удивилась, когда услышала, что полиция ничем не может ей помочь, потому что преступник действовал анонимно. Один из полицейских предложил Джонетте снова обратиться в участок, как только она выяснит личность своего преследователя. Это и есть та самая ловушка, с которой сталкивается множество жертв. Они обращаются в правоохранительные органы, чтобы те помогли им разоблачить преступника, но полиция не помогает им, если они не знают его имени.

Затем мы с Джонеттой сообщили о случившемся с ней ФБР. У агентства есть специальный веб-сайт — Центр жалоб на интернет-преступления (IC3.gov), где жертвы могут заполнить онлайн-формы с подробным описанием совершенных против них преступлений. Агентство рассматривает жалобы, выявляет тенденции и направляет рекомендации по проведению расследований в федеральные, государственные, местные или международные правоохранительные органы. Но я не была уверена, что агентство будет расследовать сообщение о порношантаже. В то время ФБР активнее занималось преступниками, которые знакомились с детьми в интернете и заманивали их на личную встречу.

Я уперлась в кирпичную стену, когда дошло до привлечения правоохранительных органов к делу Джонетты, но должна была что-то сделать. Однажды, сидя у себя в кабинете, я вдруг испытала озарение. Преступник угрожал Джонетте поделиться ее интимными фотографиями. Если он выполнит свою угрозу, то будет виновен в распространении детской порнографии. Наказание за такое преступление очень суровое. Возможно, он несколько десятилетий просидит за решеткой.

— То, что он собирается сделать, может навлечь на него большие неприятности, — сказала я Джонетте. — Было бы неплохо, если бы ты это ему объяснила. Скажи ему, что ты не собираешься выполнять его требования. Напомни ему, что ты несовершеннолетняя. И дай ему знать, что ты обратилась к адвокату.

Я процитировала Джонетте федеральные уголовные кодексы и рекомендации по вынесению приговоров, касающиеся хранения и распространения детской порнографии. Надеялась, что мы сможем отпугнуть этого преступника. И я оказалась права. После того как Джонетта отправила ему сообщение с подробностями его возможного тюремного заключения, «миллиардер из Дубая отступил».

Нам невероятно повезло. Борьба с шантажистами обычно не так проста. Со времени моего первого дела о порношантаже я разработала целый арсенал тактических приемов для уничтожения этих ублюдков. Если правоохранительные органы не помогают, в моей фирме мы сами занимаемся розыском, чтобы установить личность преступника. Мы начинаем с любой информации, которую наши клиенты могут предоставить — фотография профиля Twitter, номер сотового телефона, URL — адрес сайта — и используем разведку на основе открытых данных, копая и копая, пока не получим зацепку. Однажды мы выяснили имя невесты преступника. Мы проверили ее страничку в Facebook. Невеста услужливо сообщила, что пара только что купила дом на одной из улиц Луизианы. Она опубликовала фотографию дома. Мы увеличили ее и увидели номер на двери. В качестве подарка на новоселье мы послали обидчику язвительное письмо о прекращении огня.

В другой раз мы отследили IP-адрес преступника до офисного здания в Чикаго. Мне удалось выяснить точный этаж здания, на котором он находился. Я позвонила его работодателю и сообщила, что кто-то из сотрудников занимается секстингом моего клиента, и указала IP-адрес. Затем отправила сообщение преступнику:

«Вы пытаетесь шантажировать моего клиента. Я уже проинформировала вашего босса».

Шантажисты делают ставку на свою анонимность. Неизменно, как только они видят, что моя фирма у них на хвосте — мы знаем, где и с кем они живут, где работают — они перестают беспокоить наших клиентов.

Некоторые из моих самых мощных инструментов — это письма о прекращении огня. Их тоже интересно писать. Я всегда начинаю со слов: «Я представляю интересы [моего клиента]. С этого момента переговоры буду вести я. Так вот. Переговоры только что закончились».

Письма о прекращении огня, которые я посылала шантажистам, были успешны в 100 процентах случаев. Но мало кто из жертв имеет возможность воспользоваться услугами квалифицированного адвоката — они могут не знать, что существует человек с таким опытом и квалификацией, или они думают, что не могут себе этого позволить. Чтобы действительно бороться с эпидемией порношантажа и защитить наибольшее число потенциальных жертв, нам также нужны сотрудники правоохранительных органов, которые понимают, как действуют эти преступники, и всеобъемлющее федеральное законодательство, которое классифицирует