Я так не хотела. Они доверились кому-то одному, но об этом узнал весь интернет. Истории борьбы с шеймингом и преследованием - Кэрри Голдберг Страница 41

слышу, как кто-то громко удивляется тому, зачем нам вообще нужны законы о порномести. Если бы люди просто чувствовали себя комфортно в своем теле, размышляют они, никому бы не было до этого дела! Но то, что вам «комфортно» в вашем теле, не защищает вас от публичного высмеивания, потери работы или изгнания из родительского дома. Вы можете чувствовать себя «комфортно», даже гордиться своим телом, и все равно не хотите, чтобы все его увидели. Люди имеют право хранить свои откровенные изображения в безопасности без риска, что они станут общедоступными. Сексуальная неприкосновенность — это право, которое должно быть защищено законом. То, что нам действительно нужно, — и то, что Инициатива по защите гражданских прав в киберпространстве отстаивает с момента своего создания — это федеральный закон, предусматривающий уголовную ответственность за распространение порно без согласия изображенных лиц. Это помогло бы жертвам в штатах, где нет законов о порномести, и позволило бы правоохранительным органам использовать всю мощь ФБР и Министерства юстиции, возможно, наиболее оснащенных, укомплектованных и обученных для расследования этих преступлений. У нас есть федеральные законы, которые защищают нашу личную, финансовую и медицинскую информацию от распространения без нашего согласия. Существует даже закон о пиратстве, который запрещает вам концерт Бейонсе — или любой другой концерт — снимать на свой телефон и размещать его в интернете. Эти меры защиты должны распространяться и на неприкосновенность сексуальной жизни. В 2016 году представитель Калифорнии Джеки Спайер представила Конгрессу Закон о защите интимной жизни — первый федеральный законопроект, направленный на защиту жертв порномести. Этот закон — детище Мэри Энн Фрэнкс — был настоящим произведением искусства. Он признал разрушительное воздействие киберпреступления на жертв, независимо от намерений преступников, и сделал распространение откровенных изображений без согласия федеральным преступлением. В тот день, когда законопроект был отправлен в Конгресс, мы провели пресс-конференцию в здании офиса Кэннон-Хауса, и я рассказала о страданиях, которые видела. Я описала, как интимные изображения моих клиентов без их согласия подавались на блюдечке незнакомцам; как их преследовала и шантажировала нескончаемая вереница извращенцев и подонков. Я рассказывала о клиентах, которые были вынуждены переехать, бросить школу, сменить работу и изменить свои имена после того, как их сексуальная конфиденциальность была нарушена в интернете. В тот год законопроект так и не был принят. Но мы не отступили. В 2017 году он был вновь внесен сенатором Камалой Харрис в качестве закона о прекращении несогласованного преследования онлайн-пользователей. Борьба продолжается.

У меня есть клиентка в Чикаго, назовем ее Сара. Ей под тридцать, она учительница и помолвлена. Будучи подростком, Сара, как и бесчисленное множество других молодых женщин, поделилась несколькими интимными снимками со своим давним бойфрендом. Теперь, много лет спустя, ее день начинается с того, что она встает с постели, надевает тапочки, вставляет контактные линзы, наливает себе кофе и включает ноутбук. Затем она тратит сорок минут на прочесывание интернета, выискивая все новые URL-адреса, где появляются ее интимные фотографии, и отправляя требования об их удалении в соответствии с DMCA на эти сайты.

Другая клиентка, девятнадцатилетняя студентка, которую я назову Арианной, никогда не фотографировалась обнаженной. Какой-то ублюдок украл фотографию Арианны на пляже со страницы ее подруги в Facebook, отфотошопил бикини Арианны, заменил его изображениями чужой груди и гениталий и разместил на сайте порномести.

— Все эти люди думают, что видели меня голой, — говорит она. — Это не мое тело. Но они этого не знают.

В первые пять лет нашей работы моя фирма помогала бесчисленным жертвам вроде Сары и Арианны. Мы удалили из интернета десятки тысяч нелегальных изображений и видео. Конечно, это очень много. И мы ведь только начали.

7. Когда армии троллей атакуют

Я думаю, что однажды вы откроете свой компьютер, войдете в Twitter, Facebook или свой блог и создадите сообщение. Может быть, вы захотите что-то сказать о политике, о вашем большом успехе на работе, или о чем-то захватывающем, что вы узнали в школе. Или, может быть, о чем-то личном, например о вашем теле, расе или сексуальной идентичности. Закончив печатать, закрываете компьютер и ложитесь спать. На следующее утро, когда готовите кофе, вы выглядываете в окно и задыхаетесь. В вашем дворе стоит разъяренная толпа. Вы замечаете, что некоторые люди в толпе носят футболки, объявляющие о своей принадлежности: «нацист», «активист по защите прав мужчин», «женоненавистник», «расист», «фэтшеймер» и «гомофоб». Вы не знаете никого из этих людей, но они обзывают вас, высмеивают ваше мнение, оскорбляют все, связанное с вами. Кто-то выкрикивает яркие подробности сексуального насилия, которое он хочет совершить по отношению к вам. Вы замечаете, что толпа становится все больше. Такое ощущение, что каждый из них привел всех своих друзей. Вы стараетесь не поддаваться панике. Но не получается. Эти люди хотят причинить вам боль, и они знают, где вы живете. Эта сцена читается как отрывок из страшного антиутопического романа. Но для некоторых моих клиентов нападение толпы разъяренных троллей — это реальность, с которой они сталкиваются каждый раз, когда выходят в интернет. В своей фирме я представляю интересы целого ряда людей — в том числе студентов, журналистов, жертв сексуального насилия, знаменитостей, проституток и сотрудников «абортариев» — всех их жестко атаковали тролли. Если вы никогда не сталкивались с нападением троллей, вам будет трудно представить себе, насколько безжалостным оно может быть.

В 2013 году разработчик веб-игр Зои Куинн стала мишенью в онлайн-нападении толпы, известном как Gamergate, после того как ее бывший бойфренд написал пост в блоге, обвинив Зои в том, что она спит с журналистом, который в обмен дал ей благоприятный отзыв о ее последней игре. Игры, о которой шла речь, даже не существовало, но Зои стала громоотводом — на ней отыгрались женоненавистники, представляющие себе, чем могла бы стать индустрия развлечений, если бы женщины могли идти своим путем. Или еще что-нибудь — неизвестно, что так взволновало этих придурков. Ни один из них не имел повода для нападения на Зои. Их ярость, казалось, подпитывалась только горечью и ненавистью.

«Если я когда-нибудь узнаю, что ты будешь участвовать в мероприятии, которое я собираюсь посетить, то убью тебя, — гласит одно из тысяч сообщений, полученных Зои в то время. — Ты хуже дерьма и заслуживаешь того, чтобы тебя ранили, искалечили, убили и, наконец, полили моей мочой твой гниющий труп тысячу раз подряд».

Когда коллега — разработчик игр и политик из Массачусетса Брианна Ву высказалась против троллей, напавших на Зои, они напали и на Ву. Один из