Я так не хотела. Они доверились кому-то одному, но об этом узнал весь интернет. Истории борьбы с шеймингом и преследованием - Кэрри Голдберг Страница 25

целый блокнот. Я обзвонила почти две дюжины провайдеров в поисках терапевта, оказывающего помощь в рамках программы для нуждающихся, и педиатра-гинеколога, разбирающегося в травмах. Я также сделала бесчисленное количество звонков в 75-й полицейский участок, чтобы выяснить статус этого дела. Я узнала, что полиция не задержала мальчика и не предъявила ему обвинение. Вместо этого они пошли к нему домой, чтобы «постучать и поговорить», что в основном происходит, когда полицейские пытаются напугать преступника строгим предупреждением. Люди часто предполагают, что когда полиция узнает о совершенном преступлении и есть подозреваемый, они автоматически производят арест. Но это не всегда так. Офицеры могут действовать по своему усмотрению. И в этом случае они решили, что разговор с преступником — это адекватная реакция на сообщение об изнасиловании тринадцатилетней девочки. Этот тип излишне мягкой реакции со стороны правоохранительных органов, к сожалению, распространен. Согласно данным Федеральной службы по борьбе с преступностью, собранным RAINN, ведущей организацией США, занимающейся борьбой с сексуальным насилием, из 230 зарегистрированных изнасилований только сорок шесть приводят к аресту. Только по пяти таким делам суд выносит обвинительный приговор.

Я также написала запросы о свободном доступе к информации в Департамент образования Нью-Йорка в поисках любых сведений, относящейся к делу Ванессы, и отправила письма адвокатам Департамента, настаивая на том, чтобы они сохранили все электронные письма и внутренние записи, связанные с этим делом. Я продолжала прокладывать себе путь через лабиринт требований чиновников от образования, чтобы записать Ванессу в другую школу. Это заняло пару недель. Оказалось, что директор ее школы даже не инициировал этот процесс.

А еще я нашла девочке психотерапевта. Но даже после начала консультаций Ванесса призналась мне, что часто думает о суициде.    

Я дала ей номер своего мобильного и сказала, что она может позвонить или написать мне, если нужно будет поговорить. Иногда, поздно вечером, она писала мне, что у нее «плохие мысли». Я ей сразу перезванивала. Однажды она была в ванной и боролась с желанием выпить бутылку отбеливателя.

— Я больше не могу так, — сказала она, плача.

В первые месяцы мы много разговаривали по телефону, иногда целыми часами. Если Ванесса была особенно расстроена, я подключалась параллельно к горячей линии по предотвращению самоубийств, чтобы получить помощь специалиста.

Спустя несколько лет после того, как я начала работать над ее делом, Ванесса написала «SOS», когда я была в Лос-Анджелесе, в комнате сценаристов сериала о подростках «13 причин почему» для сервиса Netflix. Мы обсуждали сюжетную линию о порномести. Я извинилась и перезвонила ей. Ванесса была вне себя. Девушка в ее новой школе угрожала избить ее из-за мальчика.

— Она сказала, что знает все о том видео.

Я вернулась на встречу и произнесла обличительную речь о том, что подростки не могут избежать сексуального насилия. Даже когда им помогают врачи, адвокаты и психотерапевты, дети в школе не дают им забыть про несчастье.

Вскоре после того, как я нашла Ванессе психотерапевта, наша юридическая стратегия начала обретать форму. Конечно, мы собирались подать на школу в гражданский суд. Это было само собой разумеющимся. Но я подумала, что можно было бы усилить нашу позицию, подав сначала жалобу в Федеральное управление образования по гражданским правам (DOE-OCR). Дело Ванессы было таким явным нарушением раздела IX, что я была уверена, они вынесут решение в нашу пользу, и это укрепит нашу позицию, когда мы подадим гражданский иск.

В ноябре 2015 года я подала нашу жалобу в DOE-OCR. Я потребовала провести расследования по поводу школы Ванессы и несоблюдения школьным округом Федерального закона. Я также включила требования о системных улучшениях, которые были очень важны. Например, мы потребовали, чтобы всем школам Нью-Йорка было предписано проводить комплексную политику реагирования на сообщения учащихся о сексуальных домогательствах, включая распространение интимных видео и фото без согласия изображенных лиц.

«Эти правила и процедуры должны быть такими, чтобы они могли предотвратить будущие притеснения и карательные меры в отношении заявителей, которые сообщают о сексуальном насилии и домогательствах», — написала я в жалобе. Ванесса хотела убедиться, что такого не произойдет больше ни с кем.

Я знала, что для девочки это было нелегко.

После сексуального насилия, сопротивляясь, можно почувствовать себя втянутым в войну, на которую ты не подписывался. И она сражалась не только с тем, кто напал на нее, но и с самой крупной системой государственных школ в стране.    

Я так гордилась ею.

— Ты гладиатор, ты богиня, ты воин, — сказала я ей во время одного из наших ночных созвонов. — То, что ты делаешь, так смело. Ты моя героиня.

На другом конце провода Ванесса хихикнула:

— Спасибо, мисс Кэрри.

Она была зомби, когда я впервые увидела ее. Сейчас Ванесса медленно возвращалась к жизни.

Когда я только начала работать над этим делом, у меня было предположение, что такое поведение школьной администрации — аномалия, исключение. Но шли месяцы, и я сделала страшное открытие. Плохое обращение с Ванессой со стороны администрации не было исключением. То, что случилось с ней, — часть коварной схемы наказания жертв изнасилований в школах Нью-Йорка.

Я познакомилась с Дестини, пятнадцатилетней ученицей-инвалидом из подготовительной средней школы в Браунсвилле, Бруклин, после того, как ее мать направили ко мне из одной бесплатной юридической консультации. Дестини, у которой диагностирована серьезная задержка в развитии, любит шоколадное печенье и обожает роскошные автомобили, особенно Mercedes. Однажды в феврале 2016 года группа из семи мальчиков заманила Дестини на лестничную клетку ее школы, где никого не было. Двое парней поставили Дестини на колени и заставили заняться с ними оральным сексом, а их друзья наблюдали и стояли на страже. Через несколько дней мальчики сказали Дестини, что собираются сделать это снова. Она пожаловалась школьному консультанту, который сделал отчет об инциденте. Дестини и одного из парней, наблюдавших за нападением, вызвали в кабинет заместителя директора. Заместитель директора опросил Дестини и мальчика и определил, что секс был «по обоюдному согласию». Затем он запретил Дестини ходить в школу из-за секса в кампусе, поскольку это противоречит школьным правилам. Пройдет почти месяц, прежде чем ей разрешат снова посещать занятия.

Как и в случае с Ванессой, нападение на Дестини не было должным образом расследовано, не было предпринято никаких попыток обеспечить ее безопасность от дальнейших нападений. Вместо этого ей фактически отказали в доступе к образованию после того, как она сообщила об изнасиловании. Когда я взялась за это дело и подала в суд на город, о нападении Дестини было опубликовано десять статей в New York Daily News. Через