Власть и прогресс - Саймон Джонсон Страница 7

И, что еще важнее, конечный итог зависит от того, какие дороги мы выбираем – на экономическом, социальном, политическом уровне. Новые машины и технологии не нисходят на нас в готовом виде с небес. Мы сами решаем, какими им быть: направить ли их на автоматизацию и надзор, чтобы снизить стоимость ручного труда, или создать новые задачи, обеспечив благосостояние наемных работников. Они могут стать источником общего блага или растущего неравенства в зависимости от того, как мы их используем и в какую сторону направляем наш научно-технический поиск.

В принципе такие решения следовало бы принимать обществу в целом. На практике их принимают управленцы, предприниматели, идеологи и иногда политические лидеры. Именно их выбор определяет, кому прогресс принесет благо, а кому – лишь беды и горькое разочарование.

Осторожный оптимизм

В последние десятилетия неравенство стремительно растет, многие представители рабочих профессий оказываются не у дел, и «прицепной вагон» производительности не спешит на помощь; однако не стоит впадать в отчаяние. Наука действительно совершает прорыв за прорывом, и у нас остается немало возможностей обеспечить общее процветание на основе новых научных открытий, если мы решимся развернуть колесницу прогресса и двинуться в ином направлении.

Технооптимисты правы в одном: цифровые технологии действительно совершили революцию в процессе научного поиска. Совокупные знания всего человечества теперь доступны каждому. Ученые получили доступ к неисчислимым новым инструментам наблюдения и измерения, от атомных микроскопов до МРТ и сканирования мозга. А мощные компьютеры позволяют обрабатывать огромные массивы данных с такой скоростью и точностью, какая показалась бы невероятной еще 30 лет назад.

Научная работа строится кумулятивно: в своей работе ученые опираются друг на друга. До недавних пор научные знания распространялись медленно. В XVII веке Галилео Галилей, Иоганн Кеплер, Исаак Ньютон, Готфрид Вильгельм Лейбниц, Роберт Гук и другие ученые делились своими открытиями в письмах, доходивших до адресатов недели или даже месяцы спустя. Свою гелиоцентрическую систему, в которой Земля вращалась вокруг Солнца, Николай Коперник создал в первом десятилетии XVI века. Письменно Коперник изложил свою теорию в 1514 году, однако самая известная его книга «Об обращении небесных сфер» была опубликована только в 1543-м. С 1514 года прошло почти столетие, прежде чем Кеплер и Галилей, опираясь на работу Коперника, начали свои исследования; и еще более 200 лет минуло, прежде чем его идеи стали всеобщим достоянием.

В наше время научные открытия – особенно те, в которых есть острая необходимость, – распространяются со скоростью света. Создание новой вакцины обычно занимает годы, но Moderna Biotechnology Incorporated предложила вакцину от коронавируса всего через 42 дня после 10 января 2020 года – дня, когда шиповидный белок SARS-Cov-2 был впервые описан в научной публикации. Полная разработка, тестирование и одобрение вакцины, предлагающей надежную и эффективную защиту от серьезной болезни, вызываемой вирусом COVID, заняли меньше года. Никогда еще барьеры на пути распространения идей и технических новинок не были так слабы, а кумулятивная сила науки – так велика.

Однако, чтобы обратить эти достижения на благо миллиардов людей по всему миру, нам необходимо изменить направление работы. Начать следует с противостояния слепому технооптимизму нашего времени, а затем разработать новые пути использования открытий и инноваций.

Хорошая и в то же время плохая новость заключается в том, что мы используем знание и науку в соответствии со своим ви́дением – с нашим пониманием того, как превращать знания в технологии и методы для решения конкретных проблем. Именно видение определяет наши цели и подсказывает, как их достичь, какие альтернативные методы рассматривать, а какие нет и что в итоге считать приобретением, а что – потерей. Короче говоря, наше видение – это то, чего мы ожидаем от новых технологий и как определяем их потенциальные плюсы и минусы.

К сожалению, даже в лучшие времена направление научного поиска и то, как мы используем уже известные инновации, задают в первую очередь власть имущие. Таким образом, новые технологии и их применение оказываются тесно связаны со взглядами и интересами влиятельных людей – и нередко дорого обходятся всем остальным. К счастью, и наше видение, и наш выбор можно изменить.

Общее видение, присущее изобретателям, критически важно для постепенного накопления знаний и играет центральную роль в том, как все мы используем новые технологии. Возьмем паровой двигатель, преобразивший европейскую, а затем и мировую экономику. Быстрый прогресс в этой сфере с начала XVIII века основывался на общем понимании проблемы, требующей решения: понять, как выполнять механическую работу при помощи пара. Первый широко известный паровой двигатель создал Томас Ньюкамен примерно в 1712 году. Полвека спустя Джеймс Уатт и его деловой партнер Мэтью Боултон усовершенствовали конструкцию Ньюкамена, отделив конденсатор и разработав новый вариант двигателя, более эффективный и коммерчески намного более успешный.

Общий взгляд на проблему очевиден в том, чего и как пытались достичь эти изобретатели – научиться при помощи пара двигать поршень в цилиндре вперед-назад, таким образом совершая работу, а затем оптимизировать этот двигатель для применения в самых разных областях. Общее видение не только позволяло им учиться друг у друга, но и означало, что они будут решать поставленную задачу схожим образом. Поначалу они сосредоточились на так называемом атмосферическом двигателе, в котором конденсированный пар создает внутри цилиндра вакуум и поршень движется под действием атмосферного давления. Другие возможности – например, паровой двигатель высокого давления, впервые описанный Якобом Леупольдом в 1720 году, – все дружно игнорировали. Двигатели высокого давления, в которых использовались два поршня – вверх их двигало давление пара, а вниз сила земного притяжения, – распространились только в XIX веке.

Кроме того, видение этих ранних разработчиков паровых двигателей включало в себя высокую мотивацию и полное пренебрежение к «сопутствующим потерям», которые приносили их изобретения, – например к судьбам малолетних детей, надрывающихся на работе в угольных шахтах, осушение которых стало возможно только благодаря мощным паровым насосам.

Что верно для паровых двигателей, верно и для всех прочих технологий. Ни одна технология не существует в отрыве от стоящего за ней видения. Мы ищем пути решения проблем, с которыми сталкиваемся (это видение). Представляем себе, какие инструменты могли бы нам помочь (тоже видение). Из многочисленных путей, открытых перед нами, выбираем два-три и сосредотачиваемся на них (тоже одна из сторон видения). Затем на основе этого понимания начинаем экспериментировать, пробуем разные подходы, что-то изобретаем. По ходу возникают препятствия, случаются неудачи, обнаруживается «цена вопроса»; почти наверняка всплывают неожиданные последствия – в том числе чьи-то