Магия слов. Используйте силу лингвистического интеллекта, чтобы управлять реальностью - Паоло Борзакьелло Страница 52

До сих пор нет ни слуху ни духу ни от кого из этой странной компании. Я их послал к черту, и мне немного жаль. Так бывает, когда знаешь, что поступил правильно, но в то же время раскаиваешься, что-то среднее между недовольством и чувством вины. Я много раз твердил себе, что сделал все хорошо, что в конечном итоге они даже не клиенты, что единственный человек, которого я должен принимать в расчет, это Лиза; и все равно не могу выкинуть из головы, что с этим кланом сумасшедших осталось что-то незавершенное. Нужно было бы встретиться с кем-нибудь из клиентов, ведь у меня довольно длинный лист ожидания, но признаюсь, я предпочел устроить себе каникулы. Я чаще встречался с Элизабет, потратил достаточное количество часов на исследование, посвященное техникам продаж, основанным на системе трех частей мозга, – последний рубеж в сфере коммуникации, на преодоление которого я отдал и тело, и душу. Ну а сейчас, сидя за «своим» деревянным столиком, я попиваю горячий яблочный сок, который только что купил, и рассеянно смотрю на мужчин и женщин, занятых приготовлениями к наплыву туристов. И до меня доходит, в чем проблема, почему я не могу полностью расслабиться и вернуться к прежней жизни. Я проиграл.

Не в случае с Лизой, понятное дело: Лиза наняла меня, чтобы я помог ей принять решение. В итоге она его приняла. Она сказала, что хочет уничтожить человечество, что тут добавить. В каком-то смысле я даже доволен ее решением: во-первых, потому что я не верю, что она или ее мстительный ангел-истребитель разрушит мир; а самое главное – я расслабился, потерял объективность, в беседах с Лизой я стал склоняться к спасению людей, хотя должен был оставаться абсолютно беспристрастным. А я ведь давал обет: никогда не занимать ничью сторону, когда работаю с клиентом. И до сих пор удавалось его держать: я, мой рациональный мозг и моя холодность – святая троица. А с Лизой я начал пропускать удары. Где-то в глубине сердца я стал желать, чтобы она спасла всех. Так что все к лучшему. Я создал все на своей способности анализировать поведение и речь: напрасные попытки в случае со странной женщиной, намеревающейся разрушить планету.

Я проиграл в клубе моих безумных друзей – ангелов, демонов и мстителей, – потому что позволил им лишить меня самообладания. А я придерживаюсь философии, что никто не может тебя разозлить, если только ты ему этого не позволишь. Да, время от времени я встаю на дыбы, но это случается лишь потому, что я решил, что так должно случиться. Это мой пунктик. Контроль. Идея, что я могу сделать со своим мозгом все, что захочу, что я решаю, как буду себя чувствовать и когда. А вместо этого я завелся. И должен признаться, мне это неприятно. Я пью яблочный сок, наслаждаюсь морозом, пощипывающим мое лицо, а часть меня хотела бы вернуться в тот офис, поговорить со всеми, восстановить контроль, показать, кто здесь командует. Другая часть меня уговаривает двигаться вперед, получать удовольствие от свободного времени и заработанных денег, которые, в конечном итоге, дались мне легко. Сегодня утром мне немного одиноко. Не пойти ли за покупками.

В такие моменты лучшая терапия из всех возможных – зайти в четырехэтажный книжный магазин, с рюкзаком, в котором куча тетрадей для заметок, кредитная карта и два пакетика кешью. И слава небесам, я прекрасно знаю, куда пойти: напротив Waterstone’s есть кофейня, где можно приобрести отличный кофе и сухофрукты достойного качества. Там работает милая девушка, которая всегда взвешивает мне немного больше. Я всегда подумывал пригласить ее куда-нибудь, рано или поздно. Но, по правде говоря, даже если не учитывать мое не особенно радужное настроение, меня преследует образ Эвелин. Как бы то ни было, спасение от меланхолии всего в двадцати минутах от станции метро Камден-Таун и, думаю, я направлюсь туда.

«Привет, Леонард», – слышу я голос Джеймса еще до того, как замечаю его самого. Естественно, от удивления я вылупил на него глаза, потому что он тут же попытался исправить неловкую ситуацию: «Я следил за твоим местоположением через Гугл, помнишь, мы установили совместное пользование?» Я прихожу в себя.

«Да, конечно, помню. Я открыл тебе доступ», – подтверждаю я, не вдаваясь в подробности. Он садится.

«Ну, как дела?» – начинает он, чтобы сломать лед.

«Хорошо».

«И что хорошего?» – иногда он говорит как моя дочь.

«Сделаем так: спрашивай, что хочешь знать на самом деле. Оставим церемонии, переходи к делу», – обрываю я его, пожалуй, слишком резко.

«Я хотел знать, симулировал ли ты свою злость или на самом деле потерял контроль».

«Есть разница?»

«Ну, да».

Я делаю глоток обжигающего сока и наслаждаюсь ощущением того, как горячая жидкость проходит через горло и оказывается в желудке. Теперь пора мне брать инициативу в разговоре, чтобы он не превратился в допрос, с упоминанием вещей, которые я, возможно, не захочу обсуждать.

«А какая разница, Джеймс? Объясни». – Этот вопрос позволяет вернуть контроль и управление. И вновь власть в моих руках.

«Я всегда думал, что утратить контроль – это ошибка, и что ты ее никогда не совершаешь. Мне даже в голову не могло прийти, что я увижу, как ты выходишь из себя».

«Я тоже выхожу из себя, Джеймс. Как любой человек».

«Я не воспринимал тебя как любого человека», – отвечает он со смехом.

«Тем не менее, так и есть. Я научился управлять эмоциями, потому что когда ты контролируешь свои чувства, ты не позволяешь другим контролировать тебя. И я усвоил, что начинать нужно с контроля своих мыслей, в том числе по той причине, что ты имеешь такую способность. Ты можешь контролировать свои мысли, ощущения, которые испытываешь, жизнь, которую ты хочешь иметь».

«Как-то тревожно, если так смотреть».

«Наверное, так оно и есть. Но ничем не лучше предать себя воле мыслей и чувств, от которых тебе плохо или которые заставляют тебя говорить или делать то, чего ты не хочешь говорить или делать. Исходи из предположения, что