Эффективное чтение. Техники «нечтения» для профессионального роста - Рустам Тельманович Агамалиев Страница 46

Первое, на что я обращаю внимание, – заголовок. Это первый контакт с заметкой, поэтому мои заголовки имеют описательные свойства, формирующие определенные образы, часто не единичные. Для представления всего многообразия идей, которые ассоциируются с заметкой, я использую поле «альтернативные названия», куда вписываются все контексты и образы, при которых мне вспомнилась или может вспомниться идея, представленная в заметке.

Второй элемент – это вводный абзац. У меня заметки имеют вид вложенных списков, аутлайнера, где первый уровень – это проблема или идея, которая пришла в голову, а вложенные в нее подсписки – небольшое уточнение деталей и раскрытие идеи, выраженной в первом пункте. Хорошее правило написания вводного абзаца – это включить в него пункты кто, что, когда, где, почему и как. Перечитайте абзац, с которого я начал это эссе:

• Кто – я.

• Что – заметка.

• Когда – пришло понимание.

• Где – личный контекст.

• Почему – конструирование.

• Как – долгое размышление.

После вводного абзаца может идти длинная череда размышлений, примеров, рефлексии или объяснений, как я делаю сейчас, записывая эти самые строки. В этом эссе третий, четвертый, пятый абзацы и еще несколько будут основной идеей, о которой я хочу рассказать аудитории. Однако если говорить об оригинальной заметке, то в ней я пишу себе будущему, и здесь все гораздо лаконичней.

Предпоследняя часть хорошей заметки содержит в себе ссылки на другие заметки, какие-то сравнения. Ее задача – указать направление дальнейшего поиска и исследования. «Подвал» (так я называю последнюю часть) может принимать много форм, сейчас это разделы:

• Относящееся, где указываются ссылки на опубликованные посты в «Телеграме» или ссылки на страницы в «Цифровом саде».

• Что еще – для ссылок на источники, которые стали вдохновением для составления заметки.

• Онтология, в котором обозначается стрелка развития мысли, как одна идея перетекает в другую, какие параллельные размышления следуют из идеи, но не являются ее прямым продолжением.

Как и все сложное, моя заметка получается плотным клубком из названия, вводной части, идеи и заключительной части. Есть еще один раздел, который присутствует не всегда, так называемый хвост, или черная дыра. В нем фиксируются задачи, вопросы, глубокая рефлексия над тем, как записанная идея пережила столкновение с реальностью.

Заметковедение – это менеджмент

Любой процесс мыслительной деятельности находит (или, по крайней мере, должен находить) свое место на бумаге: в заметках, статье, посте в блоге и так далее. Все, кто так или иначе думает, читает и размышляет, не может этого делать без системы организации мыслей и какой-то системы записей. Они одинаково необходимы писателю, игроку в покер, трейдеру, разработчику, исследователю, ученому, домохозяйке и механику. Каждый использует их по-разному, но обязательно использует, чтобы управлять своим вниманием. У кого-то записи принимают форму списка задач, у другого это каталог кулинарных рецептов, у третьего – лабораторный журнал. Отсюда родился следующий тезис.

Заметковедение – это менеджмент. А менеджмент – это четыре простых вопроса:

1. Что я делаю со своим временем?

2. Что я делаю с информацией?

3. Что я делаю со своим телом?

4. Где находится мое внимание?

Эти вопросы отлично перекладываются на заметковедение:

1. Что я сейчас читаю, куда инвестирую время? В глупости в блогах или серьезную прозу, которую нужно еще уметь выбрать?

2. Что потом происходит с прочитанным и выделенным текстом? Где он оказывается? В голове, на клочке бумаги, остается пометкой в книге, которую никто никогда больше не возьмет в руки?

3. Как я потребляю информацию? С экрана (смартфона, планшета или ридера)? Смотрю полулежа видосики на ютубчике или слушаю подкаст, когда бегаю?

4. Ну и последнее: что мне важно сейчас? Какой проект или действие имеет наибольшую ценность в той системе, в которой я функционирую?

Заметковедение – это менеджмент. Управление потоком информации, а не маневрирование в нем.

Шок (культурный) от написания заметок

Неожиданность – наверное, так лучше назвать то, о чем пойдет разговор дальше.

На мой взгляд, именно неожиданность – самое желаемое свойство системного ведения заметок. И я сейчас приведу небольшой пример того, как это работает. На одном из уроков мы с детьми практиковали навык аудирования – слушали текст про культурный шок. Как обычно, я подготовил детей: мы поговорили с ними о том, что такое культурный шок, как они это понимают, когда можно испытать ощущение культурного шока и в чем оно может проявляться[122]. А потом прослушали аудио, которое я попросил их законспектировать – сделать небольшие пометки того, что услышали и как поняли. Вместе с ними делал пометки и я.

На следующее утро я сел просмотреть свои записи и сделал удивительное открытие: явление культурного шока применимо не только к смене локации, но и ко всему новому и непривычному, например к заметковедению, которое мы с вами пытаемся понять. Большинство людей, так или иначе начинающих писать заметки, проходят все этапы культурного шока. Но сначала немного о самом явлении.

Обычно культурный шок ассоциируется с процессом ассимиляции культур, например при переезде. Так было со мной в 1996 году, когда мы с семьей переехали в Москву из солнечного Баку. Этот процесс сопряжен с серьезными изменениями, особенно в нежном возрасте, как было в мои 13 лет. Столкновение с другой культурой было болезненным, вот небольшие различия: в Баку я жил в огромном доме с высоченными потолками, а здесь, в квартире, чиркал руками по потолку, когда снимал свитер. Люди разговаривают сугубо утилитарно, а там, откуда я родом, – с огромным уважением даже к прохожему. Сначала наливаем чай, а потом разговариваем. В Баку в автобусе никогда не увидишь стоящего взрослого человека при сидящей молодежи, а в Москве это нормально. А сколько мелочей – просто не сосчитать. Ну и как результат – шок. Однако культурный шок, с которым столкнулся я, – это лишь один из его аспектов.

Мой опыт подсказывал мне, что шок – это столкновение культур, однако схожий эффект может возникнуть не только при смене локации или переезде, но и в иных условиях, когда изменяется среда. Конечно, страна – это среда, но такой же средой со своими законами и порядками можно считать детский сад. Ребенок испытывает ощущение культурного шока от смены среды сада на среду школы, а школьной среды – на среду университета. Адаптация к новой работе после смены старой или совместная жизнь с супругой после первичной эйфории ведет к шоку, как и появление первого ребенка.

В конечном счете культурный шок проходит, но оставляет ощущение джетлага: приехал, выспался, адаптировался. Однако не все так просто. У кого-то шок пройдет в течение нескольких месяцев, а кто-то и за годы не сможет привыкнуть.

В общем, мое мнение: культурный шок нельзя относить исключительно к смене локации – скорее, это изменение чего-то привычного, за которым следует процесс адаптации. Заметковедение тоже несет в себе культурный шок. Новичок проходит этапы адаптации к новому. Начинается все, как обычно, с эйфории, а заканчивается тем, что привычка делать записи встраивается в ежедневную рутину.

Преодоление культурного шока – процесс незамысловатый, но не простой. Мне кажется, он сопряжен с внутренним сопротивлением и серьезной трансформацией, результатом которой становится новая, гибридная идентичность, совмещающая в себе лучшее из того, что было до, и новое, необязательно лучшее.

Человек, кто бы что ни говорил, – любопытное существо. На каком бы жизненном этапе мы ни находились, нам все интересно. Я работаю в школе, и это очень бросается в глаза. Когда у детей появляется интерес, меняется модель поведения. Каждый демонстрирует это по-своему: шумит, начинает двигаться или, задумавшись, уходит в себя. У детей интерес рождается значительно чаще, чем у взрослых, но и у тех и у других он сопровождается чувством эйфории.

Состояние общего возбуждения может продолжаться от нескольких часов до нескольких месяцев. В этот период мы наполнены энергией, желанием делать что-то новое, глубже исследовать то, что вызывает это чувство. В этом состоянии мы готовы воспринимать даже иррациональное. Я заметил, что у большинства новичков в заметковедении сходное отношение к этому явлению: неподдельный интерес, страстное желание