Адекватность. Как видеть суть происходящего, принимать хорошие решения и создавать результат без стресса - Сергей Калиничев Страница 42

Когда я добр к себе, я могу сначала

поставить под сомнение не слова

собеседника, а своё восприятие его слов.

Тогда я могу постараться понять партнёра, а не машинально огрызаться, думая, что все проблемы у нас из-за него. Ведь в состоянии уверенности я знаю, что моя ошибка не делает меня плохим. Мои ошибки мне интересны, потому что я хочу создать результат, а не защитить себя. Тогда я легко допускаю, что, возможно, пока неверно понял человека. Моё настроение от этого не падает. Тогда я могу даже заметить то, что слушал его предвзято – выдавал воображаемое за реальное.

У многих людей в этом месте возникает вопрос: как понять – предвзят я или нет? Очень просто. Мы предвзяты. Всегда. Человек так устроен: то, что происходит, и то, что мы об этом знаем, – всегда не одно и то же. Просто потому, что наши способности ограничены – мы видим не всё, слышим не всё. Мы не знаем, что происходит там, откуда не поступают сигналы. Например, у нас за спиной. Мы не знаем, о чём думают другие люди и какие ощущения они испытывают. Мы можем только догадываться. Мы даже не знаем, что они пытались нам сообщить своими словами, если не прояснили, не уточнили, не проверили.

Нам поступает лишь малая часть информации о ситуации. А часть информации, которая всё-таки в наш мозг попала, он автоматически отбрасывает как ненужную.

Например, наши глаза прекрасно видят наш нос, но он не маячит всё время перед нами, потому что наш мозг выбрасывает информацию о нём как неактуальную. Он «вырезает» часть картинки, которую видят глаза, чтобы не заниматься её обработкой.

И правильно делает. Ведь у него есть приоритет – выживание. Вы бы предпочли, чтобы он видел машину, которая едет на вас, или ваш нос, от состояния которого в этот момент ничего не зависит? Когда возможности ограничены, приходится выбирать.

Наш мозг не может объять необъятное и рисует нам картину, которая только приблизительно описывает происходящее. Эта картина всегда проще реальности, которая бесконечно сложна и постоянно меняется. Можно сказать – мы живём так, как будто на нас надет шлем виртуальной реальности, который невозможно снять. Что-то в этом шлеме рисуется на основе поступающих сигналов, что-то недостающее он дорисовывает сам, а что-то вообще выбрасывает как ненужное.

На основе чего мы дорисовываем то, чего нам не хватает? На основе того же приоритета – сохранения жизни. Мы родом из дикой природы, где много опасностей. Для наших инстинктов лучше переоценить опасность, чем недооценить её. Выживают более осторожные и приспособленные. Наша подозрительность – часть животной системы самосохранения. Если я не понял, что происходит, безопаснее предположить худшее. Можно сказать, что мы биологически склонны к негативной предвзятости. Она срабатывает по умолчанию. Это видно по детям, которые легко пугаются того, чего нет. Например, монстра под кроватью.

Как же мы справляемся с жизнью, если не видим всё как есть, а видим только картину в своей голове? В нас встроен своего рода диагностический аппарат, который рисует и уточняет эту картину. Мы постоянно двигаемся по циклу управления собой:

– замечаем, что происходит;

– придаём значение тому, что заметили;

– решаем, что делать;

– делаем то, что решили;

и снова замечаем, что происходит, заходя на второй виток цикла.

Если то, что мы сделали, сработало, значит, картина в голове достаточно верна. Если не сработало – надо уточнять. Так мы адаптируемся к реальности и выживаем. Этот цикл работает независимо от того, идём мы по нему сознательно или машинально.

Легче всего понять работу этого механизма на примере.

Представьте, как вы идёте по болоту. Там ты никогда не знаешь наверняка – наступишь на твёрдое или начнёшь тонуть. Поэтому всё начинается с наблюдения: вот я стою на островке, вот дальше вода, вот кочка, а там куст и упавшее дерево.

Так мы замечаем то, что дальше может помочь принимать решения. Это первый этап цикла управления собой.

Но куда именно можно наступить, а куда не стоит – точно неизвестно. Это можно только предсказывать с какой-то вероятностью: вот кочка – наверное, под ней больше земли, чем воды; вот куст – под ним корни, которые должны выдержать мой вес; вот упавшее дерево – возможно, оно достаточно крепкое, чтобы за него можно было схватиться.

Так мы придаём значение тому, что заметили, и делаем догадки о том, как обстоят дела. Это второй этап.

Но чтобы выбраться из болота, нужно определиться с действиями: лучше наступлю на кочку, чем в воду; буду придерживаться куста, но с той стороны, где упавшее дерево. Должно сработать.

При этом мы помним, что можем ошибиться и это будет дорого нам стоить. Поэтому мы ещё решаем проверять твёрдость поверхности, нажимая на неё палкой. Если палка не провалится, можно будет поставить туда ногу и медленно перенести на неё вес тела, чтобы успеть вернуться, если нога начнёт тонуть.

Это третий этап, на котором мы прогнозируем будущее и принимаем решения.

Дальше мы делаем то, что собрались, и внимательно смотрим, что получается.

Так мы исполняем решения и тестируем гипотезы. Это четвёртый этап (делаем) и снова первый (смотрим). Вот мы и пошли на новый круг.

Увидели, что палка упёрлась, – догадка подтверждается, можно продолжать. Увидели, что палка провалилась, – делаем новую догадку, принимаем новое решение и снова пробуем.

Именно такой подход помогает нам выжить. Но если мы захотим доказать себе и другим, что мы крутые и смело пойдём через болото кратчайшим путём, то уже очень скоро будем решать совсем другую задачу – что делать, когда тебя затянуло по пояс и продолжает затягивать. Мы сразу будем наказаны за свою самонадеянность.

В ситуации с болотом нам очевидно, что самоуверенность и предвзятость дорого нам обойдутся. Нам понятно, что лучше не знать наверняка и проверять свои догадки, чем думать, что всё знаешь, и ошибиться. А ведь в общении – всё то же самое… Но нам это не так очевидно.

Почему? Почему на болоте мы помним о том, что можем ошибаться, а в работе и личной жизни забываем об этом? Потому что последствия ошибок в отношениях не такие быстрые, не такие явные и не такие тяжёлые. Чаще всего это не вопрос жизни и смерти.

Человек как будто рассуждает в таком ключе:

Ну и что, что поссорился? Дело житейское, помиримся.

Ну и что, что разорвал отношения? Людей