Власть и прогресс - Саймон Джонсон Страница 13

французского социального реформатора Анри де Сен-Симона и к колоритным фигурам его последователей. Сен-Симон, аристократ и мыслитель, полагал, что прогресс человечества двигают вперед научные изобретения и применение новых идей в промышленности. Но также он не сомневался, что для прогресса критически важно верное руководство:

«Все просвещенные люди согласятся с тем, что высочайшее положение в обществе по праву принадлежит гениям».

Власть должна находиться в руках тех, кто зарабатывает на жизнь своим трудом, в первую очередь «гениев», а не тех, кого Сен-Симон именовал «бездельниками», включая и его собственное аристократическое семейство. Такая меритократия, считал он, естественным образом облегчит промышленное и техническое развитие, поможет добиться процветания и распространить его не только на всех жителей Франции, но и на весь мир. Карл Маркс называл его утопическим социалистом, однако Сен-Симон твердо верил в частную собственность и в важность свободного предпринимательства.

При жизни Сен-Симона по большей части не брали в расчет, однако вскоре после смерти автора в 1825 году его идеи начали завоевывать популярность, отчасти благодаря их энергичному популяризатору Бартелеми Просперу Анфантену. Будучи выпускником элитной инженерной школы «Эколь политекник», Анфантен втянул в свою орбиту немало талантливых молодых инженеров. Вера Сен-Симона в промышленность и в новые технологии среди этих его последователей превратилась почти что в новую религию.

Идеи Сен-Симона применялись в основном при строительстве каналов и, позднее, железных дорог. С точки зрения Анфантена, подобного рода проекты должны были организовывать предприниматели при поддержке частного капитала. Роль правительства сводилась к предоставлению необходимой «концессии», то есть дарованию прав, позволяющих выстроить определенную инфраструктуру и пользоваться ею достаточно долго, чтобы с лихвой вернуть инвесторам вложенные средства.

Каналы занимали умы европейцев задолго до Сен-Симона и Анфантена. Среди самых известных инженерных достижений французского «старого режима» – Каналь де Миди. Этот 240-километровый (150-мильный) канал, открытый для судоходства в 1681 году, пересекал возвышенность приблизительно в 190 метров (620 футов) над уровнем моря и соединял со Средиземным морем город Тулузу. Он обеспечил первое в истории прямое водное соединение между Средиземным морем и Атлантикой и сократил сроки морских путешествий по соответствующим маршрутам по крайней мере на месяц.

Ко второй половине XVIII века индустриализация в Британии способствовала «транспортной революции»: территория Англии покрылась новыми каналами, связывающими английские реки с морем. Транспортировка грузов по воде была важна и для Северной Америки, поэтому там в 1825 году открылся для судоходства знаменитый канал Эри.

К 1830-м годам Анфантен был убежден, что канал через Суэцкий перешеек – именно тот вид инфраструктуры, который принесет миру общее процветание. Он доказывал, что от канала выиграют не только Франция и Британия, но и Египет, и Индия. Кроме того, опираясь на религиозный мистицизм, присущий сенсимонистам, и на собственную увлеченность Востоком, Анфантен утверждал, что Запад (Европа) воплощает в себе мужское начало, а Восток (Индия) – женское, так что канал между ними не просто соединит два моря, но свяжет мир узами мистического брака, благотворного для обеих сторон.

После того как в 1801 году французская армия отступила из Египта, Османская империя отправила туда одного из своих полководцев, Мухаммеда Али, восстановить контроль над этой территорией. В 1805 году он стал официальным наместником султана; следующие полдюжины лет ознаменовались напряженным противостоянием между силами Мухаммеда Али и мамлюкской аристократией.

1 марта 1811 года Мухаммед Али пригласил мамлюкскую элиту на прием в Каирскую крепость. Ужин был роскошный, атмосфера самая сердечная; но, когда аристократы встали из-за стола и начали спускаться вниз по узкому средневековому проходу, всех их перестреляли поодиночке.

В дальнейшем Мухаммед Али показал себя как автократ-модернизатор; власть он удерживал железной рукой, но охотно импортировал из Западной Европы новые идеи и технологии. Во время своего сорокатрехлетнего правления Мухаммед Али постоянно приглашал в страну европейских инженеров для проведения различных общественных работ, в том числе в сферах ирригации и здравоохранения. Анфантен со своими товарищами прибыл в Египет в 1833 году: они вписались сюда как нельзя лучше и успешно работали над несколькими проектами, в том числе над плотиной, призванной контролировать разливы Нила.

Однако Анфантену не удалось убедить Мухаммеда дать им карт-бланш на постройку канала через Суэцкий перешеек. Египетский властитель понимал, что его положение зависит от хрупкого равновесия между клонящейся к упадку властью Османской империи и новыми мировыми державами – Британией и Францией. Канал через Суэц мог нарушить геополитический баланс между султаном и Европой. Хуже того, прямой путь между Средиземноморьем и Красным морем позволил бы перевозить товары в обход крупных египетских городов и таким образом подорвал бы благосостояние страны.

Со временем Анфантен и его друзья достигли впечатляющих деловых успехов у себя на родине, особенно в 1840-е годы, когда основали железнодорожные компании и коммерческие акционерные банки, способные поддерживать выпуск значительного числа акций. Попытки проложить железнодорожные магистрали, предпринятые французским правительством, провалились, но частная инициатива добилась намного большего. Так сложилась еще одна «великая идея»: мелкие инвесторы, объединив силы, смогут финансировать даже крупнейшие индустриальные проекты.

Что же до возможного Суэцкого канала, ключи от перешейка крепко держали в руках правители Египта, и Мухаммед Али до самой своей смерти в 1848 году отвечал на все предложения твердым «нет». Незадолго до собственной смерти в 1864 году Анфантен признавал:

«Из затеи с каналом ничего не вышло. У меня не нашлось достаточно гибкости, чтобы преодолеть все препятствия, борясь одновременно в Каире, Лондоне и Константинополе… Чтобы преуспеть в таком деле, требовалась дьявольская решимость и пыл, не знающий усталости, не замечающий препятствий, – как у Лессепса».

Лессепс находит свою мечту

В 1832 году, гласит история, Лессепс прочел отчет команды Наполеона о канале, соединявшем Красное и Средиземное море во времена фараонов. Вскоре после этого он познакомился с Анфантеном – и мысль о Суэцком канале, грандиозном и в то же время практичном способе связать между собой две части мира, завладела его воображением.

Фердинанд де Лессепс был пропитан духом своего времени. Дипломатическое прошлое и круг общения естественным образом превратили его в ориенталиста, увлеченного Востоком, но смотрящего на мир исключительно с европейской точки зрения. Первые 20 лет своей карьеры он представлял интересы Франции в Средиземноморье; в рассказах об этом периоде, которые можно найти в его мемуарах «Воспоминания сорока лет», чувствуется глубокая убежденность в превосходстве европейского образа мышления. По его мнению, задачей Франции было цивилизовать «отсталые» восточные народы; это оправдывало в его глазах и захват Алжира в 1820-х годах, и другие колониальные завоевания.

Всей душой принял Лессепс и идеи Сен-Симона о важности масштабных общественных инфраструктурных проектов, способных объединить мир и сделать проще и дешевле торговлю