Джон Фогг - Беседы с Величайшим Сетевиком Мира Страница 8

— В какой?

— В области реализации вашего жизненного кредо. Им определяется все остальное. Ваши мечты и намерения, видение перспектив и ваши ценности, направление развития вашего бизнеса — все опирается на монолит жизненного кредо. Когда судьба бросает вам очередной вызов, кредо позволяет принять верное решение. Когда открываются новые возможности, вы выбираете лучший вариант, который в наибольшей степени соответствует вашему кредо. Выраженная в кредо главная цель жизни — это то, что, как часто говорится, заставляет вас вставать утром с постели. Это то, с чем вы сверяете свои успехи. Это путь, которым вы идете, та колея, на которую возвращаетесь, если вас вдруг уводит в сторону.

— Я понял, — обронил я в задумчивости.

— Насколько я помню, — продолжил мой собеседник, — ваша главная цель — стать учителем, учителем, предназначение которого помогать людям в достижении их собственных жизненных целей. Верно?

— Именно так, — согласился я, будучи удивлен и польщен тем, что он помнил об этом.

— Что ж, — сказал он в задумчивости, — получается, что учитель просит меня стать его учителем. Так, что ли?

— Выходит, что так, — согласился я.

— Ну и ну! Мне это нравится, черт возьми! — воскликнул он с видимым удовольствием.

Улыбаясь, Величайший Сетевик направился к своему джипу, вспрыгнул на подножку, завел мотор и уехал.

Глава 2

ЕСЛИ БЫ ВЫ ЗНАЛИ, ЧТО ЗНАЮ Я…

На следующий день во время телефонного разговора мы договорились встретиться в субботу утром, чтобы вместе отправиться на тренинг, который Величайший Сетевик проводил в другом городе, примерно в часе езды от моего дома. Он сказал, что заберет меня в восемь, чтобы к девяти мы смогли быть на месте. Тренинг был назначен на десять.

Без пятнадцати восемь я уже стоял у дверей своего дома, слушал звуки просыпающегося города и думал о том, что хотел бы жить где-нибудь там, где голос природы звучит громче, чем гул строительных механизмов и натужный вой мусоровозов, как вдруг услышал словно рядом с собой его громкое приветствие:

— С добрым утром!

Я огляделся, рассчитывая увидеть знакомый серый джип, а потому был немало удивлен сверкающему черному «мерседесу» — заметная модель с большими, выпуклыми, как глаза у стрекозы, фарами, — причаливавшему к бордюру на противоположной стороне улицы.

— Доброе утро, — ответил я и повиновался жесту, приглашавшему меня садиться рядом на переднее сиденье. — Я не заметил, как вы подъехали, ожидал увидеть джип.

— Не тот случай.

— Вот это машина! — не удержался я.

— Да уж, — согласился он. — Лучшая из всех, что у меня были. Шикарный броневик. Только что не сама ездит.

— Это что за модель?

— Е320. Впрочем, я бы предпочел четыреста двадцатую, — ответил Величайший Сетевик, стремительно вливаясь в поток машин. — У моей шесть цилиндров, а у четыреста двадцатой — восемь. Но у этой полный привод, который мне нужен для зимы. Четыреста двадцатых с полным приводом пока нет. А с другой стороны, хотелось бы ощущать мощь восьми цилиндров. Именно это мне больше всего нравится в моем джипе.

— Однако резвости вашему «мерседесу» не занимать, — заметил я, на что он согласно кивнул. — Это S-класс? — спросил я, вспомнив, что некоторые специалисты считают «мерседесы» S-класса лучшими автомобилями в мире. «Разве не такую машину должен иметь Величайший Сетевик?» — думал я. Потом вспомнил про его обожаемый джип.

— Нет, старый добрый Е-класс, — ответил мой водитель с улыбкой. — Эти «эски» жутко дорогие. По их цене можно купить такую, как у меня, да еще мотоцикл BMW в придачу. Кроме того, мне не нравится, как они выглядят, — слишком «жирные», на мой вкус. Моя меня вполне устраивает, только вот… — он сделал небольшую паузу, — ненавижу этот цвет!

— Почему? Смотрится замечательно, — ответил я совершенно искренне.

— Замучаешься содержать в чистоте, — объяснил он с некоторой горячностью в голосе. — На черном всякая пылинка заметна, любое прикосновение пальцев. Я уж не говорю о насекомых и птицах! Стоит кому-нибудь просто рядом пройти, и на тебе — царапина. А для меня это смерть — царапины и грязь выводят меня из равновесия. Аккуратист, знаете ли. Надо было покупать серебристую, как и хотел, однако поддался на уговоры Ребекки.

Ребекка — это его дочь.

— Ей нравится черный?

— Сам виноват, поддался на глупые речи. Ребекка заявила, что черный смотрится сексуально. Серебристый, дескать, для стариков. Я сказал, что я и есть старик. Послушайте, я уже и скорость-то не помню, когда превышал. Убежден, что большинство водителей психи. Они не задумываются о том, что несутся на скорости шестьдесят миль в час на многотонном снаряде и при этом умудряются перебирать кнопки мобильного телефона и вылавливать из пакетика картошку фри. Сейчас я к тому же стараюсь как можно меньше ездить по ночам. Старость не радость, дружище, — заключил он, обернувшись ко мне.

Мы оба засмеялись.

— Серебристый, — повторил он как бы про себя. — В следующий раз будет серебристый. Плохая же новость состоит в том, что теперь мне ездить на черной лет пять, а то и больше. Эти машины проектируют и делают на совесть, а потому служат они слишком долго.

— Но послушайте… — начал я после непродолжительного обоюдного молчания.

— Только это и делаю, — вставил он с улыбкой.

— Да-да, я вижу. — Я не смог сдержать смеха. — А если серьезно, вы действительно умеете слушать, как никто другой. Но мне интересно знать, почему вы собираетесь выступать сегодня перед продавцами конкурирующей сетевой компании? Вы не видите здесь противоречия?

— Конечно, вижу, — признал он. — Только мне дела нет до противоречия. Для меня это неважно. Вы знаете эти замечательные ролики, рекламирующие кошерные хот-доги? Не помню, как компания называется…

— Те, в которых раввин говорит: «Мы отвечаем перед высшей инстанцией»? — уточнил я.

— Те самые. Вот и я исхожу из того же. Я знаю, что многие компании и многие сетевые лидеры придерживаются мнения, будто бы заимствования между дистрибьюторскими линиями и тем более между компаниями невозможны. Так вот — что касается меня, то я с этим не согласен.

— А как же сохранение целостности системы, по которой работает группа? — спросил я. — Я читал статьи в Upline[2] и целый ряд книг, в которых настаивают на этом положении. В них говорится о том, что «ключ к успеху — в системе». С ней нельзя обращаться как с детским конструктором, каждая уникальна и невоспроизводима в других условиях.